Заморский рубеж. Западня для леших. Засечная черта
Шрифт:
Они поочередно ухаживали за ранеными и стояли у штурвала. Спали тоже по очереди. Неудивительно, что за все время этого мучительного плавания они очень редко бывали вдвоем, и их разговоры касались в основном состояния раненых и способов ухода за ними. И Михась, и Джоана имели навыки врачевания, но у них почти не было необходимых средств. В лесу Михась обязательно нашел бы нужные травы и коренья или зеленую плесень, хорошо заживлявшую даже сильно загноившиеся раны. Но вокруг был один лишь океан, а родной русский лес находился нереально далеко, где-то
Сегодня Джоана, которая, как и большинство знатных дам из старинных рыцарских родов, с детства усвоила навыки обработки ран, решилась вскрыть гнойники. Взяв боевой нож Михася, острый, как бритва, она прокалила его лезвие на огне свечи и довольно успешно провела необходимые операции на плече у Тома и на бедре у Джона. Перед этим Михась крепко привязал раненых к койкам. После того как операции были завершены и очищенные раны промыты все тем же ромом, раненые погрузились в глубокое забытье.
Джоана, выждав некоторое время и убедившись, что ее действия возымели успех, покинула спящих матросов и поднялась на ют к Михасю. Тот, обессиленный непрерывным многодневным напряжением, фактически спал стоя у штурвала. Приблизившись, Джоана услышала, как он бормочет во сне ее имя и какие-то слова на непонятном языке.
— Ты звал меня, милый? Я плохо расслышала, что ты сказал.
Михась очнулся, поднял глаза на девушку, с трудом улыбнулся. На его растрескавшихся опухших губах выступили капельки крови.
— Джоана!
Девушка услышала наконец в его голосе, прочла во взгляде то, чего так страстно желала все последние месяцы.
Михась мельком взглянул на компас, оторвал одну руку от штурвала, потянулся к девушке. При этом он покачнулся и с видимым усилием удержался на ногах. Джоана взяла Михася за руку, прижалась лицом к его груди. Время замерло, остановилось. Они долго стояли так, боясь пошевелиться.
Затем Михась еще раз взглянул на компас, осмотрел паруса, обвел глазами горизонт, осторожно высвободил руку из пальцев Джоаны, взял короткий линь и закрепил им штурвальное колесо. Они сели на палубу, прислонившись к резным перилам. Михась осторожно обнял девушку за плечи, приник щекой к ее щеке. Он ощутил ее нежный свежий аромат, и голова его закружилась, сознание поплыло куда-то, закачалось на теплых волнах.
— Джоана, так это была ты!
— Где я была, милый?
— Там, на озере. Это ты являлась мне во сне все эти годы. Это ты помогла нам тогда, на двухсотверст… стомильном переходе!
Джоана ничего не ответила, лишь нежно погладила его по голове.
— Ты любишь меня, Майк?
— Я люблю тебя, Джоана, люблю давно, с тех самых пор, как ты приплыла на челне, почти скрытая туманом…
— Ты увезешь меня в свой лес? Я хочу увидеть то озеро, где я была с тобой.
— Да, родная!
— Только мы вначале разыщем моего отца.
— Да. Мы его обязательно разыщем.
— А твои родители?
— Они погибли.
— Бедный мой!
— У меня есть сестренка, есть друзья, Разик и Желток. Ты их обязательно полюбишь. Они мне как братья.
— Муж брата жены сестры? Но так же не бывает, — засмеялась Джоана.
— Конечно, не бывает! Потому и придумал. Зато спрашивающий о родственных связях, получив такой ответ, надолго погружается в размышления и дает тебе возможность сбежать от дальнейших расспросов!
— А ваши гвардейцы женятся на иностранках?
— Да. Город наш маленький, и родственные браки запрещены церковью, чтобы предотвратить вырождение. Многие дружинники, те, кто не может в Лесном Стане найти себе невесту, которую одобрили бы наши монастырские летописцы, ведущие родословные записи всех граждан города, ищут себе пару в других городах или в других странах. Как прадед Желтка, например.
— И ты нашел себе пару в другой стране? — Да.
— И ее одобрит ваша церковь?
— Конечно, ведь мы же с тобой не родственники! Джоана опять тихонько рассмеялась.
— Что тебя рассмешило, милая?
— Знаешь, я вспомнила, как там, на скачках, в замке сэра Эдуарда, мы болтали с леди Алисой. Она через слово упоминала своего покойного мужа, и я сказала ей, что ты во время ужина также часто упоминал свою покойную бабушку и что, возможно, муж леди Алисы и твоя бабушка — родственники!
Михась засмеялся:
— Все может быть в этом таком бескрайнем и таком маленьком мире.
— Конечно, милый. В моем роду также давным-давно произошла какая-то история. Прабабушку по отцовской линии то ли похитил, то ли на рыцарском турнире выиграл право жениться на ней какой-то иностранный принц. С тех пор старшие сыновья нашего рода не могут получить майорат. Прапрадед, отец прабабушки, у которого не было сыновей, передал все права наследства тому иностранному принцу, обидев вторую ветвь нашего рода, которой должны были отойти титулы и земли. Мой двоюродный кузен, будучи старшим в роде, поклялся разыскать и убить наследников этого принца, чтобы вернуть майорат. Он вот уже который год рыщет по всей Европе, пытаясь осуществить свой план…
Михась внезапно почувствовал, что его сердце холодеет, проваливается в какую-то жуткую пустоту, как тогда, в поединке с особником, когда он понял, что сейчас получит нокаутирующий удар коленом в лицо.
— Джоана, как твое полное имя? Нас ведь так и не представили друг другу? — еле ворочая языком, произнес он.
— Да, милый, ты выбрал чрезвычайно удачный момент для того, чтобы вспомнить о светских приличиях! — весело ответила девушка и подчеркнуто церемонным тоном произнесла: — Позвольте представиться: леди Джоана Шелтон!