Замри и прыгни
Шрифт:
Женщины пару минут посидели в неподвижности, приходя в себя после странного катаклизма, потом Рита встала и, стараясь не наступить на осколки, закрыла оставшуюся целой вторую раму. Тут же в нее снаружи нагло и требовательно снова ударил ветер. Окно взвыло, но выдержало. Стало тихо, но уже через секунду из глубины квартиры послышалось низкое противное завывание: смерч, облетев дом, теперь рвался в открытую форточку спальни.
Зоя кинулась туда, да поспела лишь к концу короткой и звонкой капели
— Вот она была и нету, — усмехнулась Рита, сгребая веником колкие остатки недавнего окна.
— Ты о чем?
— О жизни. Моей и твоей. Но ничего. Осколки соберем и выбросим, чтоб и воспоминаний не осталось! — Она зло прихлопнула веником стекляшку, пытающуюся соскользнуть с пластмассового совка. — А стекла вставим новые! Чистые, прозрачные. А лучше — вообще на стеклопакеты поменяем. Новая жизнь — значит, все новое!
Рита рывком опрокинула совок в мусорное ведро, осколки жалобно тренькнули, и в ту же секунду так же неровно и неуверенно, словно вторя, тренькнул дверной звонок.
Женщины застыли, переглянувшись. Снова обеих накрыла волна немого страха, непонятная и жуткая.
— Кого черти принесли? — тихонько спросила Рита. — Может, соседи?
— Скорее всего, — осторожно согласилась Зоя, — услышали шум и прибежали.
К двери Рита не подошла — подкралась, словно опасаясь, что там, на лестнице, услышат ее тихие шаги. Постояла, прислушалась.
Звонок снова пискнул, робко, единожды.
— Кто там? — шепнула женщина. И уже громче, словно прочищая горло от сдавившего его страха. — Кто?
— Ритуль, открой, дело есть!
Голос, раздавшийся из-за двери, совершенно явно принадлежал Льву Давыдовичу Черному.
— Ну? — Настроение у Риты мгновенно переменилось на наступательное. — Что не спится, Лев Давыдович? — саркастично вопросила она, открывая замок. — Поздно ночью к одиноким женщинам… Что люди скажут?
— Да ладно тебе ерничать! — отмахнулся Лева, переступая порог. — Вопрос решить надо. Чтоб ты потом опять меня гнобить не начала.
Зоя молча стояла в проеме коридорной двери.
— Кстати, вас обеих касается. Вам и решать. — Лева бережно отодвинул с дороги Риту, защелкнул дверь, извлек из-под полы плаща две чайные розы, одновременно вставил в женские руки.
— Может, чаю? — растерянно спросила Зоя, автоматически втянув ноздрями нежный сладкий аромат цветка.
— Какой чай? — взвилась Рита. — Час ночи!
— Чаю, Зоенька, спасибо, — не обратил внимания на Маргаритину реплику Лева. — На улице такой ветрище, насквозь продул. Пока от машины до подъезда добежал.
Он вошел на кухню, углядел разбитое окно с одиноко торчащим в углу рамы косым острым осколком, перевел глаза на неубранную еще с пола посуду, разбросанное печенье.
—
— Ветер же, — пробормотала Зоя. — Мы сидим, а тут вдруг как рванет… И все вдребезги. И в спальне тоже.
— Чего пришел? — резко спросила Рита. — Еще что-нибудь учудил?
— Грубо, Маргарита Сергеевна, — укорил Лева. — Грубо. Вам не идет. А учудил — да. Но не я.
— А кто? — в один голос спросили женщины.
— Да благоверные ваши. Оба. Не вынесли нечеловеческих перегрузок. Таких не берут в космонавты, — закончил он весьма удрученно.
— Что с ними? — снова вместе, как многолетний спевшийся дуэт, выдохнули подруги.
— Ситуации разные, конец один, — трагическим голосом произнес Черный.
— Лева, кончай жилы тянуть! — потребовала Рита.
— Да, Лев Давыдович, говорите уже, — просительно поддержала Зоя.
— Чего говорить? Оба в ментовке отдыхают. Правда, в разных отделениях, — доложил гость. И предупреждая грозный окрик, уже срывающийся с губ Маргариты, ускорил темп: — Распопов устроил драку с гаишниками, когда те приехали по вызову владельца «вольво». Взяли пробу, он пьяный вдрабадан. А Рыбаков… Еще хуже, его милицейский патруль прямо в луже подобрал. Так он стал им рассказывать, что его избили, обокрали да еще и машину угнали. Ну в отделение повели, а он по пути сбежать решил, да направление не рассчитал, витрины не увидел, так через нее в магазин и вошел. Теперь весь порезанный, заштопанный отдыхает в вытрезвителе. Вот я пришел спросить, что с ними, горемычными, делать? Забирать? Или пусть до утра за казенный счет отсыпаются?
Зоя тихо охнула и прикрыла рот ладонью.
Рита сильно прикусила нижнюю губу.
— Я чего подумал, — продолжил Лева. — Какие они вам завтра нужны? Бодрые-смелые или наоборот?
— А сильно он порезался? — вдруг спросила Зоя. — Раз швы накладывать пришлось…
— Не знаю, — пожал плечами Лева. — Я такие подробности не выспрашивал. Раз жив и даже уснул, значит, не сильно.
— А может, ему укол сделали? А он димедрол не переносит… — Глаза Зои наполнились слезами. Губы задрожали. — Может, он без сознания?
— Зой, ты чего? — бросила Рита. — Он от коньяка без сознания. Я когда уходила? В шесть? Так он уже тогда хороший был! Ну а Распопов как? — повернулась она к Леве.
— Распопову твоему статья грозит, — делано загрустил Черный. — Во-первых, пьяный за рулем. Во-вторых, авария. В-третьих, милиционеру глаз подбил. В-четвертых, в его автомобиле обнаружили огнестрельное оружие.
— Пистолет, что ли?
— Откуда я знаю? — пожал плечами гость. — Знаю, что оружие, а разрешения нет.