Замуж - не напасть
Шрифт:
– пусть поспит до утра, а то проснется часа в два ночи. Да и вам нужно поспать...
Евгения своими воспаленными от волнения мозгами не сразу понимает: сестричка колет больным снотворное, чтобы среди ночи её никто не беспокоил.
Часов в одиннадцать санитарка приносит в палату раскладушку и белье.
– Леонидович распорядился. Но в семь утра это надо убрать, у нас здесь спать не положено.
В коридоре за дверью на стене висит бесплатный телефон-автомат. Похоже, народ совсем одичал и такую мелочь
Перед концом рабочего дня Евгения звонит шефу. Оказывается, Кузнецов уже успел его предупредить, так что Валентин пеняет ей даже с некоторой обидой:
– Могла бы и не сомневаться, Женя, что я тебя пойму. Будь там столько, сколько нужно... Как он?
– Пока без сознания.
– Ты надейся на лучшее. Верь!
– Я верю.
Мать, которой она тоже позвонила, неожиданно разволновалась.
– Ты-то сама как себя чувствуешь?
– нормально. Что со мной сделается?!
– Знаешь, - предлагает Вера Александровна, - я могла бы возле него посидеть, пока ты сходишь домой, примешь душ, переоденешься...
– Спасибо, мама!
Евгения тронута. Действительно, хорошо бы переодеться во что-нибудь более легкое, домашнее - ведь под белым халатом у неё вязанное из ангорской шерсти платье!
Всю ночь Евгения спала, как на иголках. Все время ей казалось, что Толян зовет её. Она просыпалась, прислушивалась к нему, но он по-прежнему лежал без движения, так что она даже проверяла, бьется ли у него пульс!?
С пяти утра её уже бросает в дрожь при каждом шорохе извне. Толян пугающе неподвижен. Так люди не спят! К приходу медсестры она полностью "дозревает".
– Что вы собираетесь ему колоть?
– То, что назначил лечащий врач.
– Нужно, чтобы доктор осмотрел его сейчас!
Она становится возле кровати Толяна и закрывает его собой.
– Дежурный врач к нему даже не подошел!
– А зачем? Больной без сознания. Скоро лекарство подействует...
– Я не дам его колоть!
– Какая вы странная!
– морщит нос медсестра.
– Вы же не медик! Как можно чего-то требовать, когда сам в этом не разбираешься?
– Позовите врача!
– твердо говорит Евгения.
– Когда ваш муж очнется, вы сами прибежите ко мне и будете умолять сделать ему укол!
Евгения опять садится на своё место у кровати и берёт безжизненную руку Толяна. Может, она неправа? И дежурный врач вовсе не должен навещать больного, который сё равно без сознания? Дал медсестре указания, и спи спокойно!..
– Опять народная медицина борется с официальной?
– весёлым голосом произносит молодой мужчина в ослепительно белом накрахмаленном халате, чисто выбритый и благоухающий дорогим одеколоном.
– Чем недовольна жена нашего больного? Кстати, я отношусь к тем врачам, которые считают, что присутствие родственников в реанимационном отделении - нонсенс!
Евгения упрямо закусывает губу: она не даст так бесцеремонно на себя наезжать! Если надо, и до главного врача дойдёт!
– Гм-м.., - покашливает врач на её настороженное молчание - ждал, что она станет просить прощения?
– Что вас беспокоит?
– Его неподвижность! Со вчерашнего дня он не пошевелился!
Теперь она вспоминает, что вчера, ближе к полуночи, этот врач заглядывал в палату. Но только для того, чтобы спросить:
– Жалобы есть?
Он проверяет пульс Аристова, и в глазах его мелькает беспокойство.
– Ирочка!
– тревожно бросает он проскользнувшей в дверь медсестре. Позвони Зинаиде Емельяновне - она сегодня как раз дежурит. Пусть срочно подойдёт! А ты принеси...
Он вполголоса перечисляет названия лекарств, которые в ушах Евгении отзываются бубнящей абракадаброй. Но одно она понимает: неподвижность Толяна вовсе не так естественна, как пыталась убедить её медсестра.
Через несколько минут к двум, уже знакомым ей медикам, присоединяется третья - величественная женщина со строгим неулыбчивым лицом.
– Это ещё что за посторонние?
– спрашивает она.
Евгения покорно выходит и без сил опускается на низенькую, обитую коричневым дерматином, кушетку. Она сидит так пять минут или полчаса, не ощущает, и приходит в себя от того, что строгая врачиха трогает её за руку. В руках её маленький кожаный чемоданчик, которого поначалу Евгения не заметила.
– Говорят, ты бузила? Врачу указывала? Молодец! Вовремя подняла тревогу.
И уходит. Евгению не удивляет её "ты" - Зинаида Емельяновна похоже, ровесница её матери.
На второй день Аристов приходит в себя. Пробуждение его сознания она чуть не прозевала. Сидела как обычно рядом и держала в руке его потеплевшую наконец руку. Евгения прижимает её к своей щеке и вдруг чувствует, как пальцы Толяна, неловко скользнув, гладят её. Очнулся! Наконец-то!
– С возвращением!
– улыбается она.
– ты пришла, - говорит он.
– Пришла!
– хмыкает Евгения.
– Я здесь уже двое суток!
"Только на два часа домой бегала!" - добавляет она про себя.
– И спала возле меня? Когда я лежу на спине, я храплю. Я мешал тебе спать!
– Боже, о чём ты думаешь: храпел! Да ты едва дышал!
– Жень, позови санитарку!
– Я всё сделаю сама.
– Ещё чего! И побыстрее! Я двое суток терпел!
Она бегом выскакивает из палаты, находит санитарку и просит: