Шрифт:
1
Юльке Зуевой никогда не везло с противоположным полом, ни в реале, ни в интернете. И не во внешности было дело. Если симпатичный парень вдруг писал ей в одной из соцсетей, все, как правило, заканчивалось уже на стадии знакомства, когда Юлька, счастливая от оказанного внимания, в очередной раз промахнувшись по клавишам, торопливо писала, нажав вместо «Ю» злополучную «Б», и получая вместо имени нецензурное слово. Фамилию она с некоторых пор старалась упоминать пореже, потому что и там случалось промахнуться, и тогда
Если же дело со скрипом, но все же доходило до встречи в реальности, то с Юлькой, с ее фиеричным умением влипать в нелепые ситуации, обязательно случался какой-нибудь конфуз, после которого потенциальный кавалер очень быстро исчезал из поля зрения.
Хотя Юля, будучи девушкой одаренной от природы, и без кавалеров умела найти себе приключения, которые в большинстве своем начинались либо с фразы: «Смотри, как я умею!», либо с «А что будет, если…?»
Вот и сегодня Юля в компании лучшей подруги заливала горе вином, жалуясь на очередное несостоявшееся свидание.
Подруга же, будучи в приподнятом настроении и весьма довольная собой, настойчиво уговаривала Юльку кардинально сменить имидж, хвастаясь при этом свежесделанной татуировкой и пирсингом индастриал.
– Женя, мне двадцать семь, какие пирсинги-татуировки? – пьяно помахивая бокалом с остатками вина, вещала Юлька.
– Мне тридцать один, но кого это останавливает? – подруга гордо поворачивалась то ухом, демонстрируя красивую алую стрелку, то подмигивала и подставляла поближе к лампе бровь со штангой, то кокетливо приспускала плечо футболки, выпуская на волю фрагмент подзажившей татуировки.
– Ага, ты вон какая храбрая, а еще красивая, – завистливо вздыхала Юлька, доливая вина. – А я сама знаешь какая… мне этот пирсинг обязательно куда-нибудь воткнется, если решусь сделать.
– Юля! Куда может воткнуться пирсинг? И что вообще надо сделать, чтобы он воткнулся куда-нибудь? – удивилась Женя, даже слегка протрезвев.
– Например, быть мной, – тихо-тихо, едва слышно пробормотала Юлька себе под нос, а вслух уже громко произнесла: – Ну как, куда? В попу: бросишь его, а потом нечаянно сядешь. Или на пол уронишь и наступишь. Вон, у тебя пипки на сережке какие острые… – она демонстративно потрогала пирсинг в брови подруги.
– Юля… Это с какой силой надо прыгнуть на пирсинг, чтобы вогнать его в задницу? – Женя, отставив в сторону бокал, недоуменно взирала на подругу, выкручивая при этом набалдашники застежек пирсинга. – На, пробуй. Они абсолютно безопасны.
– Нет уж, лучше ты сначала, – опасливо отодвинулась Юля, на всякий случай одернув на себе коротковатую Женькину тунику, выданную в качестве домашней одежды.
– Да пожалуйста, – фыркнула Евгения и, сложив серьги на табурет, несколько раз демонстративно на них присела, потом положила на пол и прошлась босыми ногами. – Видишь, никуда он не воткнется.
– Верю, – Юлька подобрала пирсинги и протянула подруге. – Но делать все равно не буду. Не солидно.
– Нет уж, теперь ты
Та опасливо покосилась на два кусочка медицинской стали и аккуратно, словно они были живыми, начала на них присаживаться, прицеливаясь, словно сапер к мине, и смешно оттопырив зад в белых кружевных трусах, которые она два часа назад демонстрировала верной Женьке, стыдливо умалчивая цену за новый комплект белья
Но Юля была бы не Юлей, если бы с ней чего-нибудь да не произошло…
Количество выпитого спиртного достигло критической отметки. Тело, почувствовав медленное смещение центра тяжести, опасливо покачнулось. Бокал с вином накренился, и алый напиток плеснулся на светлый ламинат. Юлька резко дернулась, взмахнув руками и пытаясь выровнять корпус, схватилась за спинку стула, опасно накренив его, но ноги сами собой поехали на винной лужице, увлекая за собой и дезориентированное тело.
Всем своим немалым весом Юля хлопнулась на пол, аккурат своей роскошной пятой точкой в новом кружевном белье, увлекая за собой и стул, в который вцепилась намертво.
– А-а-а! – дурниной взвыла она, почувствовав резкий и очень болезненный укол в любимую филейную часть.
– А-а-а! – следом за ней испуганно завизжала подруга, видя, как под Юлькой расползается красная лужа.
Юлька, увидев рядом с собой лужу, испуганно шарахнулась в сторону, отпинывая куда-то в угол опрокинувшуюся бутылку красного вина с красивым названием «Кровь грешницы».
– Тьфу, дурная, – сердито сплюнула Женька, поднимая из винной кляксы валявшиеся на полу сережки. – Чуть седой раньше времени из-за тебя не стала.
– Зато они продезинфицировались, – виновато прошептала Юлька, потирая ушибленную попу.
– Юлька, а где набалдашник от штанги? – Женя ошарашенно смотрела то на свои украшения, то на изрядно сбледнувшую подругу.
– К-какой н-набалдашник? – заикаясь и хватаясь за попу двумя руками, пробормотала Юлька.
– Закрутка, остренькая такая…
– М-может, закатилась? – Юлька с готовностью рухнула на четвереньки и поползла вокруг стола в поисках заветного кусочка стали, размазывая по светлому ламинату разлитое вино и собирая лбом все доступные препятствия.
– Юль, она, кажется, того… это… ну… в тебе… – Женька, залпом выпив фужер вина, задумчиво посмотрела на торчащий у ее ног зад подруги.
– И что делать будем? – обреченно выдохнула Юлька, понимая, что в очередной раз нашла себе приключение на свои тылы, теперь уже в буквальном смысле.
– Как «что»? К хирургу, конечно же, поедем. Надо же достать…
– А может, оно само… ну… выпадет? – губы у Юльки затряслись, на глазах появились слезы. – Жень, пять утра, какой хирург?
– А если не выпадет, если глубже уйдет? Знаешь, сколько я именно такую штангу искала? У нас травмпункт работает круглосуточно. Одевайся, – начала командовать оправившаяся от потрясения Женя.