Замуж вокруг света. Путешествие вокруг света в поисках мужа
Шрифт:
Тут мы согнулись пополам. Женщине за соседним столиком уже пора было вызывать реанимацию.
Джесс пробормотала:
— Хорошо, хорошо, только, пожалуйста, не приводите мужчин в номер!
Мы энергично закивали, обливаясь слезами.
— Как скажешь, Джесс, постараемся, — успокоила ее я серьезным тоном.
В апартаменты мы приехали в середине ночи. И слава богу, потому что из-за усталости и количества выпитого мы не заметили, какая это была дыра. Тот, кто написал в туристическом каталоге «номер на шестерых», видимо, имел в виду, что эти шестеро так близко знакомы, что будут спать друг
В большой комнате стояли дряхлый диван и две походные койки. Еще три койки располагались за занавесочкой в комнате, которая когда-то, видимо, была большим чуланом. Кухня встретила нас плитой с одной конфоркой, мини-холодильником, потрескавшейся раковиной и муравьиной колонией. Ванная — скажу лишь, что я очень надеялась, что в бассейне есть душ, а где-нибудь поблизости — общественный туалет.
Но нам было все равно. Не раздеваясь, мы повалились в кровати и уснули через тридцать секунд.
Наутро нас разбудил грохот колес поезда прямо над головой. Потом мы поняли, что никаких поездов здесь нет, просто так гремят наши головы: похмельный синдром периодически долбил по мозговым клеткам. Было больно. Рот по ощущениям напоминал сухую подметку. Умница Джесс подоспела на помощь с парацетамолом, и мы решили, что единственное, что нас вылечит, — это день, проведенный на пляже. Чтобы муравьи не свили гнезда на наших конечностях, через пять минут мы выскочили за дверь с таким видом, будто ночевали в кустах.
Добравшись до пляжа, мы улеглись в первом попавшемся просвете между загорающими. Восторгу не было предела.
— Кому только нужен этот Глазго? — пробормотала Кейт, вылив на себя столько масла, что хватило бы на мотор «Феррари».
Остаток дня мы провели в полубессознательном состоянии, просыпаясь лишь когда одна из нас начинала кричать:
— Тревога, на горизонте гора мышц! — Это означало, что мимо нас проходит очередной сногсшибательный представитель мужского пола.
Все было очень пристойно, как в телепрограмме о путешествиях. Пока не наступил вечер…
Мы с Кейт взяли два больших коктейля и, чтобы девочки смогли подготовиться к «выходу на охоту», удалились на балкон — у нас в Глазго такие балконы называются «наружными подоконниками». Когда девочки были готовы, мы сказали, чтобы они шли без нас.
— Встретимся в «Шотландце» попозже, — крикнула Кейт через окно, говоря о пабе, мимо которого мы проходили днем.
Почему только туристы так делают? Зачем вообще ехать в отпуск, если все равно заваливаешься в паб, где как раз находятся те люди, от которых хотелось уехать, и та же самая еда, что и дома? И еще жалуемся, что томатный соус не «Хайнц», а другой фирмы. Странные мы люди, британцы.
Мы с Кейт красились и наряжались целую вечность. К тому времени, когда было готово, мы успели переодеться каждая по двенадцать раз, дважды накраситься, потом все смыть и опять накраситься и сменить больше причесок, чем Мадонна за всю карьеру. Еще мы выпили полбутылки водки и галлон свежевыжатого апельсинового сока. Как мы выглядели, нам было уже плевать, ведь в глазах все равно двоилось.
Шатаясь, мы поплелись в «Шотландец», по дороге захаживая в каждый паб, чтобы освежиться. Когда мы наконец прибыли на место, было почти двенадцать. Кэрол с Сарой
— Где Джесс? — промямлила я, вовсе не желая быть похожей на Рэба Си Несбитта [1] — но так уж получилось.
— Где-то здесь, — ответила Кэрол, размахивая руками в неопределенном направлении. — В туалет вышла, наверное.
Через пару минут нас с Кейт поглотило всеобщее веселье и громкая музыка, ревущая из динамиков. Я обнаружила, что танцую грязные танцы с мускулистым голландцем по имени Хенк (он-то как попал в «Шотландец»?). Вскоре мы уже играли в хоккей языками в темном углу; его руки так и норовили протиснуться к моей груди. В конце концов мне надоело постоянно перемещать его лапы с сосков на ягодицы, я неоригинально выпалила, что мне нужно в туалет, и поплелась на поиски остальных. Кейт мне пришлось отделять от загорелого француза чуть ли не хирургическим путем; Кэрол стояла на барном табурете и горланила «Эй, транжира»; потом нашлась и Сара (валялась под раковиной в туалете). Но куда пропала Джесс? Меня охватил испуг, а вскоре — и страшная истерика, от которой я мгновенно протрезвела. Мы обыскали все углы. Дошли даже до того, что копались в мусорных ящиках на колесах у входа, но ее нигде не было.
1
Герой комедийного телешоу Би-би-си конца 1980-х, матерящийся, грязный алкоголик.
Мы ударились в панику и стали лихорадочно приглядываться к каждому парню в пределах видимости, чтобы определить, похож ли он на психованного маньяка-убийцу, похищающего людей. Мы бросились в гостиницу, по дороге обыскав каждый бар и темный закоулок. Все это время перед глазами у меня стояло мамино лицо, которое как будто бы говорило: «Я так и знала! Так и знала, что тебе не обойтись без телефона британского посольства!»
— Черт, — процедила я, ни к кому в отдельности не обращаясь. Мы поднимались по лестнице в наш номер. — Не могу поверить, что это происходит с нами.
Подойдя к двери, я стала искать ключ, но вдруг окаменела. Господи, что это еще такое? Меня оглушил душераздирающий хор, исполняющий песенку «Сыграй нам блюз, белый человек». Звуки раздавались из-за нашей двери.
Все еще трясущимися руками я открыла дверь, и передо мной предстало самое что ни на есть идиотское зрелище. Трое парней в сомбреро орали во все горло, еще один играл на гитаре-развалюшке, а еще один сладко спал. На животе у последнего кто-то выстроил пирамиду из пивных банок, а из его ушей свисали его же носки. В центре всего этого безобразия восседала Джесс с пивной банкой в руке.
— Девочки, я уже начала беспокоиться, где вы! Заходите, я вас с ребятами познакомлю! — прокричала она.
Я онемела и, потеряв способность двигаться, приросла к полу. Хотела было что-то выговорить, но никакими словами невозможно было выразить те сорок семь разнообразных эмоций, что метались у меня в голове. На помощь пришла Кэрол.
— Джесс, какого черта здесь творится?
Четверо парней выжидающе смотрели на нас. Спящий хранитель пивной пирамиды даже не пошевелился.