Замуж за 25 дней
Шрифт:
Следующей в Сашином списке шла говядина. Выбирать мясо Соня совершенно не умела. Она не знала, чем говядина отличается от тушенки, и решила не рисковать. Девушка направилась к полуфабрикатам. Родные упаковки котлет и пирожков сразу вернули улетучившуюся при взгляде на мясо покупательскую способность. Соня почувствовала себя как рыба в воде. Она огляделась, ища холостяка, которому и впрямь могла посоветовать прикупить котлеты, но между полками сновали лишь одинокие дамы, внимательно изучающие надписи на упаковках. Соня решила, что и ей, поджидая будущего жениха, следует немного почитать, что там пишут про
Соня поймала себя на мысли, что начинает думать о своей работе. Это значит, она уже устала от отдыха. Бросив в корзину упаковку любимых котлет, Соня повернулась в сторону кассы и нос к носу столкнулась с мужчиной…
Все было бы отлично, если бы им оказался кто-нибудь другой, а не Степан Колбаскин. Но это был он. Довольный и веселый, как всегда.
– Софья! – обрадовался Колбаскин. – Какими судьбами?
– Теми же, что и ты.
– Это надо отметить, – не унимался Степан. – Что ты предпочитаешь: коньяк или виски?
И он потянул ее в сторону винно-водочных изделий.
– Я предпочла бы не встречаться с тобой.
– Обиделась? – удивился Колбаскин. – Ну и зря. Давай, мирись-мирись и больше не дерись. Станем друзьями. Пойдем, отметим это дело.
– Не хочу, – отрезала Соня и попыталась освободить свою руку из цепких лап бывшего одноклассника.
– Ладно, – согласился тот, – не хочешь – не надо. А я отмечу. Посоветуй, что мне взять для закуски.
И Соня ему посоветовала самые что ни на есть отвратительные пирожки и дико переперченные куриные лапки, втайне надеясь, что их владелицы были заражены птичьим гриппом. Нет, она не злилась на Колбаскина и где-то даже понимала Степана. Откуда ни возьмись, появляется одноклассница, которая пытается женить его на себе, потом, не добившись своего, сбегает, а при встрече дерзит. Она бы на месте Колбаскина…
Соня не успела додумать, что бы она такого сделала. Рядом с Колбаскиным у полуфабрикатов остановился сногсшибательный брюнет в спортивном прикиде и, играя повисшими на неокольцованных пальцах ключами от автомобиля, попросил Соню подобрать ему что-нибудь съедобное.
– Вот, – обрадовался Колбаскин, указывая на свои упаковки, среди которых маячила бутылка вина с впечатляющим названием «Для влюбленных», и Соню, – моя девушка это обожает.
Соня потеряла дар речи от подобной наглости. Брюнет улыбнулся, взял точно такие же куриные лапки и исчез.
– Колбаскин! Как ты мог?!
Тот, в силу природной нерасторопности и бездушия, даже не заметил, что сделал что-то не так. Он подтолкнул Соню к кассе, твердя «мирись-мирись». Соне хотелось драться.
Расплатившись, она выбежала из магазина, втайне надеясь, что машина сногшибательного брюнета заглохла. Ничего подобного не произошло, окутав ее парами из выхлопной трубы,
– Жизнь не удалась, – жаловалась она Ларисе, описывая во всех подробностях печально закончившийся шопинг.
– Плюнь, – советовала подруга, – еще не вечер. Подумаешь, брюнетом больше, брюнетом меньше. Зря не помирилась с Колбаскиным. Он был у нас практически в кармане. Оставим его на крайний случай.
– На крайний случай я уже кричу «ЧМО вы все!» на футбольном матче.
– Вместе с Колбаскиным у вас получится изумительный дуэт.
Настоящая подруга всегда отличается одним бесценным качеством – не сидит сложа руки. Вот и Лариса за то время, пока Соня изучала прилавки, действовала. Она выяснила, что в недавно открывшемся бутике, где продавцом работала ее знакомая, появился новый директор. Молодой перспективный холостяк. Соня наотрез отказывалась идти туда одна, честно признавшись, что у нее появляется мания преследования, и если ей опять встретится Колбаскин, она этого не переживет.
– Хорошо, – согласилась Лариса. – Колбаскина, если он появится, возьму на себя.
И посвятила свой обеденный перерыв подруге.
Магазинчик оказался довольно привлекательным, был ли таким же его директор, выяснить с ходу не удалось из-за отсутствия последнего. Нет, он находился на работе, только сидел все время в кабинете, откуда высовывал нос лишь в экстренных случаях. Зато в зале была Ларисина приятельница – огромных размеров дама с ярко прорисованными на наштукатуренном лице бровями вразлет, из-за которых она выглядела постоянно удивленной.
– Вот и вы? – пробасила продавщица. – Марь Ванна.
– Соня, – представила подругу Лариса и зашептала: – Где объект?
– Стесняется, – удивленная Марь Ванна указала толстым пальцем на дверь, задрапированную плотной тканью. – После вуза работает у нас первую неделю. Племянник. – Ее палец указал наверх. – Глядите пока.
И она нарочито громким басом стала предлагать товар, размещавшийся на многочисленных вешалках среди зала и в самых укромных закутках.
– У нас новая коллекция шуб. Какой фасон, какой мех! Можно поднести к свету, как играет и переливается…
Ничего не играло и не переливалось, но, тем не менее, из-за двери показалась коротко остриженная голова племянника. По всей видимости, он заинтересовался, какая дурочка решила весной купить шубу, да еще и из несуществующей новой коллекции. Соня скинула куртку, выбрала серую шубку из почему-то голубой норки и накинула на себя.
– Красотища?! – удивилась Марь Ванна, подводя ее к зеркалу на стене, у самой двери, ведущей в кабинет директора.
– В ней и под венец, – ляпнула Лариса.
Голова усмехнулась и закрыла за собой дверь.
– Ты что? – зашипела Соня. – Испугала человека.
– С мужиком нельзя так откровенно, – укорила продавщица, знающая толк в шубах и мужиках. – Подход нужен к любому, а к этому – особенно. Иначе больше не высунется.
– Какой подход?
– Нужно что-нибудь спереть.
– Что сделать? – не поняла Соня.
– Украсть, – пояснила продавщица, – пройти через рамку, та запищит, и ему волей-неволей придется вылезти на свет божий. Других способов нет. Целую неделю сидит, на люди не показывается.