Замуж за 30 дней

Беренготт Лючия фон

Зайду, не стучась и…

Черт, ведь у него же, наверное, секретарша имеется.

А может, и не одна. А ну как не пропустят меня? Или, вообще его там нет – время-то уже не два часа дня. А он, узнав о моем приходе – будет чувствовать себя королем – и объясняться ни с кем не пришлось, и знает, что я за ним бегаю…

Я нахмурилась, в очередной раз сомневаясь в том, что поступаю правильно. Черт, если бы не эти долбанные Лабутены, мне не пришло бы и в голову искать с Полом встречи. Что б им провалиться… И ему тоже.

Станция

«Деловой Центр» - объявил мужской металлический голос.

Я закрыла глаза, глотая ком в горле, пытаясь утихомирить захлестнувшую меня с головой панику. Судьба, по-другому и не назовешь.

Собрала волю в кулак и пошла к выходу.

Глава 26

– Мистер Стивенсон, у вас встреча с партнером через пятнадцать минут… - по громкоговорителю напомнил ему обманчиво мягкий голос.

В его жизни все было таким – обманчивым и мягким.

Мягким, а потом жестким. Или гадким. Или болезненным. Льнущим к нему, втирающимся в доверие, а потом разъедающим его изнутри.

Как она. Как Вера.

– Пошли его к этому… как его… к лешему… - прорычал Пол, размахнулся и… притормозив размах, аккуратно толкнул клюшкой пупырчатый, белый мяч. Прокатившись метра три, мяч вкатился в положенную на бок чашку, изображающую лунку.

Черт, как же не хватает нормального гольфа…

– Я скажу Немирову, что вы с новым клиентом. Хотя, мы уже отменяли встречу сегодня два раза, осмелюсь напомнить. Вы сами перенесли ее на вечер.

Плевать. Он уже не был заинтересован в слиянии.

Ему надоела эта лживая страна – давно пришла пора искать развития в других местах.

Неразумно, конечно, после всех тех миллионов, что он здесь инвестировал, и непросто будет объяснить такое расточительство акционерам… Однако в последнее время он будто перенял эстафету неразумности у последователей африканского Карго-культа…

Плевать. Если все здесь ведут бизнес так, как строят личные отношения, акционеры отблагодарят его за то, что избавил их от подобного партнерства. Хоть он и не был готов пускаться в объяснения, почему именно пришел к такому выводу.

Отбросив клюшку, Пол подошел к окну. Раскинувшаяся перед ним панорама вечернего города впечатляла и манила пуститься на поиски приключений.

Если бы они были нужны ему. Если бы он мог поверить, что найдет в своих поисках что-нибудь поинтересней очередной продажной шлюхи, которую мог просто вызвать по телефону.

– Марис… - позвал он, помня, что все еще не выключил селектор.

– Да, сэр.

– Вызови мне Волкова.

Ему хотелось напиться, но не одному, а с кем-то, кто знает толк в выпивке. И, насколько, ему было известно, в душевных страданиях тоже.

Бывший фсбэшник мог, конечно же, воспользоваться ситуацией и собрать на него, пьяного, компромат… Тем более что «бывших» фсбэшников не бывает. Но ему было все равно – ни одно ФСБ не переплюнет Лесли с ее шпионами,

сыщиками и адвокатами. Даже если сильно захочет.

– Постараюсь, сэр, - ответила Марис и отключилась.

Не дожидаясь собутыльника, Пол подошел к стойке с коктейлями и налил себе водки. Поморщившись, выпил залпом, занюхав, по новоприобретенной привычке, собственным кулаком.

Осторожный стук в дверь помешал ему насладиться острыми ощущениями от неразбавленного, крепкого алкоголя без закуски.

Он с удивлением обернулся. Быстро, однако. Небось нутром чует намечающуюся пьянку, старый черт.

– Войдите, – приказал он.

Но дверь не открылась. Нахмурившись, все еще держа в руке выпивку, Пол подошел. Резко дернул дверь на себя.

И замер, задохнувшись и чуть не выронив из вспотевших пальцев стакан.

***

Мне повезло. Или не повезло. Как бы то ни было, как раз в тот момент, когда я, прижимая к себе пакет с «Лабутенами», шагнула в приемную финансовой группы «Глобал Маркетс ЛТД», строго вида секретарша с аккуратной, высоко подобранной прической, отвернувшись от входа, выговаривала кому-то по телефону – совершенно потеряв бдительность.

Не теряя ни секунды, я прошмыгнула в боковой коридор. Предполагаемого мистического «чутья» не понадобилось – где находится кабинет главы фирмы стало совершенно ясно по прибитой к двери, еще из приемной хорошо видной дощечке на двери его кабинета – Paul R. Stevenson, President.

Каблуки я в этот раз не надела и ступала почти бесшумно. Остановившись перед дверью, несколько раз вдохнула и выдохнула, пытаясь собраться с мыслями.

Что сказать, когда откроет? Если. Если откроет.

«Подавись своими Лабутенами!», «Ненавижу!», «Привет и пока!»

Варианты приветствия – один дебильнее другого – пестрили в голове будто рекламные ролики. Чувствуя, что сейчас передумаю, я резко подняла руку и постучала.

Сердце забилось так сильно, что заглушило стук.

Черт! Дура! Дура!

Прижав коробку к груди, я зажмурилась.

Господи, пусть там никого не будет, пусть я успею уйти отсюда…

Поздно.

Дверь распахнулась, и мне пришлось открыть глаза.

На пороге стоял он. Небритый, в расстегнутой чуть ли ни на половину рубашке, с пустым стаканом в руке. Осунувшийся, похудевший и постаревший – совсем не такой, каким запомнился мне. Пахнущий алкоголем.

– Вера… - сказал Пол – медленно, изумленно… поморщился и помотал головой, будто не верил своим глазам.

А ведь я влюбилась, с беспощадной отчетливостью стало вдруг понятно. Все сразу забыла, как увидела его – обиды, претензии, зачем пришла… Хотела отбросить коробку в сторону и кинуться ему на шею…

Внезапно лицо его будто маской закрылось – холодной и непроницаемой.

– Зачем пришла?

И я вспомнила, что между нами «все кончено». Что расставание наше не временное, а навсегда. Что он бросил меня.