Замуж за бандита. Ты пожалеешь
Шрифт:
Весь его бизнес и остальное — не так важны, как его крепость.
Без своего коттеджа он как без рук. Ибо там — вся его оборона. А Арчи сказал правду. Он — трус.
И постоянно прячется там.
И подожмет хвост, стоит ему только увидеть старание наших трудов. И запаникует. Сделает осечку. И покажет себя всему миру. Конечно, и мне придётся сыграть свою роль, но… Пусть. Там всего лишь будет телефонный звонок. А если нет — секундная встреча.
Что до меня и наших отношений с Арчи…
Всё
Особенно с того момента.
Я не знаю, что тогда подтолкнуло меня сделать это. Я так была благодарна ему… Что Лику удочерил. На тот момент думала, какой он хороший. Он был для меня всем. Спасителем. Богом. И от одного осознания того, что он сделал — в груди поднимался тайфун. Чувств. Которые раньше никогда не испытывала.
И в тот момент, когда он обнимал меня… Я пожелала его поблагодарить. Его захотела. Просто почувствовать, что это не сон. И он рядом. И я…
Мы блин, занялись сексом!
Обычным. Без всяких грязных слов. Без издевательств. Наоборот, С лаской, нежностью. Я до сих пор чувствую его язык на своих сосках. Их покалывает, как и низ живота постоянно. Когда его вижу.
Что он делал со мной… Там, возле камина. Осыпал кожу поцелуями. Терзал тело. И входил так, что перед глазами были только звёздочки.
А в животе… Бабочки.
Мне так понравилось…
Что я хотела остаться в том доме. Но нас нашли на следующий день. Как Арчи и сказал — его люди начали его искать. Метель к утру поутихла и за нами приехали.
И с того дня я хотела ещё. Опять испытать ту нежность. А потом большее. Мне не хватало эмоций. Не хватало грубостей, его рук на своих бёдрах.
Но он не просил. Не брал. Ничего не делал. Даже когда я выходила из комнаты в одной майке на голое тело. Либо мокрая, с затвердевшими сосками. Или же в откровенном виде, получая от Евы красноречивые слова в виде «путаны».
И я правда чувствовала себя ей. Но первая делать шаг не хотела.
Точнее, не решалась.
Страшно. Я впервые такое почувствовала. Странную тягу. Зависимость.
Я боюсь сама себя и своих чувств.
Которые с каждым днём становились сильнее.
Раз в две недели он возил меня к Лике. Чаще не получалось. Покупал ей подарки. И давал нам ровно сутки. А потом мы опять ехали по той самой дороге. И каждый раз, проезжая мимо того дома…
Я желала, чтобы с нами приключилось всё вновь.
Странное чувство.
Очень.
А в последнее время… Всё усиливается. Желание. Тяга эта сраная.
Либидо берёт вверх.
Потому что…
— Опять сидишь здесь, — в кухню заходит Ева. Я уплетаю бутерброд с сёмгой за обе щёки. С мазиком. Очень вкусно. — В комнату шуруй. Мешаться мне будешь тут.
При виде неё у меня начинается изжога.
И гадкое, скребущее чувство на душе.
Оно стало появляться месяц назад.
Когда
Что Ева ночует с Арчи в одной комнате.
И один раз она вышла… Голая из его комнаты. Растрёпанная. И сразу убежала в ванну. И когда она неслась мимо меня… Я чувствовала ЕГО запах на её коже. Она пахла сексом.
И это злило.
Злит до сих пор.
Что Ева, что Арсанов.
— Я буду сидеть здесь, — говорю, поджимая ноги. Книги читаю. А тут свет хороший. И батарея. Я в последнее время очень много мёрзну. А ещё холодильник близко. Настолько, что я поправилась. Особенно грудь. Та стала больше и твёрже.
Арсанову бы понравилось.
Чёрт!
— Ты мне мешаешься, — опять шипит. — Ты переходишь все границы. Это не твой дом, но ты ведёшь себя как хозяйка.
Я в курсе.
Но Еве говорю совсем другое, поднимая голову вверх.
— Да. Но я его жена, — отвечаю, подперев голову рукой. — А следственно, гость здесь только ты.
Я устала от неё. Я постоянно слежу за ней. Потому что параноик.
Я уверена, Что тогда на свадьбе это была она. Хоть это и дошло до меня не сразу. Но когда зашла в её комнату и понюхала духи без всяких сбивчивых запахов еды — вспомнила. Резкий, ужасный.
И поделилась этим с Арчи. Но тот, видимо, мне не поверил.
Мои слова злят Еву. Она сжимает зубы настолько, что её лицо перекашивает.
— Ненадолго, — кидает разозлено.
— В ближайшие девять месяцев точно, — хмыкаю. — Только конченный подонок выкинет свою жену с ребёнком на улицу…
Мне доставляет удовольствие смотреть в это обескураженное и гневное лицо.
— Что ты сказала?
Я довольно прикрываю глаза. Хватаю книгу, которую привёз мне Емеля, тарелку с горкой бутербродов и обхожу стол.
Думаю уйти молча. Но не получается.
Арчи заходит на кухню.
Когда только приехал? Он уезжал по делам.
— Что у вас опять?
Он, кажется, уже привык к нашим склокам.
И надо бы послать их обоих, но я отчего-то убираю книгу под мышку и свободной рукой стряхиваю снег с его головы.
— Научись уже не переть его в дом, — осуждаю. Сколько можно? Я потом полы устаю мыть.
— Арчи, это правда??? — поросячий визг со спины буквально оглушает.
А я замираю.
Я не хотела пока никому говорить. И Арчи тоже.
Потому в глаза боюсь смотреть. Вдруг он решит сделать мне больно, отправив на аборт?
Я хоть и не особо хотела детей… Не смогу его убить.
Вообще никак.
Его ещё нет, а я уже дорожу им как самым главным сокровищем.
— Что правда? — прищуривается, бегая взглядом то на Еву, то на меня.
Я резко убираю руку и быстро прохожу мимо него.
— То, что она беременна! От тебя!
Я миную гостиную в несколько секунд.