Замуж за бандита. Ты пожалеешь
Шрифт:
Глава 37
Спустя две недели
— Пойдём отсюда, — я тяну Арчи за руку и всё ещё не могу отойти от шока.
— Почему? — он даже с места не шевелится. Хватает меня за ладонь и не даёт уйти.
— Ты цены видел?
Во мне просыпается скряга прямо перед родами.
— Нет, мы ни за что не купим коляску за сто тысяч. И эти ползунки по две
Он аккуратно дёргает меня за руку, обвивает несуществующую талию тёплой ладонью и чётко проговаривает консультанту в детском магазине:
— Нам десять пар ползунков. Вон тех, да. И коляску. Давайте две. Будет менять.
— Ну не-е-ет, — пытаюсь его остановить. — Прекрати столько денег тратить!
— Женщина, перестань, — терпеливо произносит Арчи. Пока что. Видела разочек я его срыв. Я устроила ему истерику за то, что он купил мне не тот йогурт. Я хотела клубничный, а он купил с вишней. Я не люблю вишню. Ненавижу!!!
А он… В итоге молча выслушал. А потом ушёл в спальню. Что-то там крушил, бил, а потом тихонько вышел из комнаты с улыбкой до ушей. Сходил в магазин, купил клубничный. А я уже перехотела.
Он опять взбесился.
Проорался на балконе, вернулся.
Пришлось сделать ему минет. Хорошенький, с огоньком. И с грудью поиграться. А та чувствительная, вообще жуть. Я чуть не кончила раза три от одних только его манипуляций. Извращенец! У него как крышу сорвало после стольких месяцев воздержания.
— Ладно-ладно, — я сдаюсь. Ну, в конце концов, когда твой муж бизнесмен, можно себе позволить, да? На детях экономить нельзя! — Тогда давай ещё купим бутылочек. И эклеры.
Я радостно слегка прыгаю вокруг него и хлопаю в ладоши.
— Эклеры тоже дочери? — выгибает бровь. Уголки губ слегка дёргаются вверх.
— Да-да-да, — агрессивно киваю головой. — Сказала пока пять эклеров я не съем — разговаривать с тобой не будет.
Мы всё же с Арсановым не вытерпели и сходили на УЗИ. И радовались как безумные, когда узнали, что девочка будет. Лика вообще с ума сошла — начала учиться на куклах заплетать косички. Для сестрёнки.
— Ещё что-то? — Арчи оплачивает товар, пока Емеля, заваленный пакетами берёт две коляски, в которые и скидывает весь груз. А потом везёт на выход. — Или к эклерам ещё и томатный сок, чтобы запить?
Он морщится.
— Да-да-да, — воодушевлённо киваю снова. — А потом с парашюта прыгать!
Ой.
Нет, нельзя. Но хочется. Но нельзя.
И сейчас Арчи прожигает меня таким взглядом, что я чуть не плавлюсь под ним. Злится ужасно. Вообще за наши жизни переживает так, что я потом сама за неё боюсь.
— Я передумала, — подаюсь вперёд и нежно целую его в губки.
Капец я любвеобильная стала в последнее время.
Две недели назад вон вообще к себе его не подпускала. Во-обще! И спали мы в комнатах раздельных. Не из-за того что Арчи бесит, нет. Во время секса боялась ребёнку больно сделать.
Пока
Либидо как поднялось! Гормоны как заиграли!
Как я поскакала в его комнату! А дальше… Уф, как вспомню — в трусиках мокро.
А потом всё. Не давала ему ничего. На голодном пайке держу. Роды же скоро. А вот сейчас… Прямо хочется. Его порадовать.
Я жуть как обожаю за его лицом в момент кульминации смотреть. Я потом как под наркотой хожу.
Нет, всё же, я с нетерпением жду, когда эта беременность кончится.
Такое ощущение, что становлюсь одержимой этим мужчиной. Пора завязывать! Вылезай, солнышко!
— А теперь домой, — улыбаюсь. — Приготовлю что-нибудь тебе вкусненькое.
— Вкусненькое для меня только ты, — обнимает со спины. Наклоняется и в висок меня целует. — Но ты…
— Ой, всё, мужчина, пошли, пока я не передумала, — фыркаю. Вот опять своим поведением совращает меня!
Улыбаюсь, вырываюсь из его хватки и быстрее, насколько позволяет мне живот, бегу за эклерами.
Эпилог
Спустя несколько лет
Родная рука закрывает мой рот, а я не знаю, куда деть эти крики, вырывающиеся из горла. Но нам нельзя. Дети услышат. И если Слава ещё ничего не понимает, то Лика… Явно спросит, что за удары доносятся из нашей комнаты. И почему сестрёнка так кричит.
А без криков не могу.
Такое ощущение, что Арчи трахает с каждым разом всё лучше и лучше. Хотя некуда. Я и так трясусь в оргазмах с небольшими перерывами. И стоны каждый раз громче. Оргазм словно сильнее.
И вот снова я без сил на дрожащих руках падаю на постель и кусаю Арчи за руку, лишь бы не выпустить крик удовольствия, когда он вгоняет в меня свою плоть. Одними мощными толчками, тараня так, что я забываю собственное имя.
Сокрушаюсь в разрядке и вижу перед глазами долбанные звёздочки.
Тяжело дышу и наконец, чувствую, как Арсанов останавливается и убирает руку с моего рта.
— Ну, сегодня лучше, — проговаривает. — Не так слышно.
Как же тяжело быть родителями двумя деток, которые слишком любопытные!
Особенно Мирослава. Как ходить научилась — везде любопытный носик суёт. А Лика… Ну, у той возраст такой.
— Ещё несколько тренировок и как тихони будем, — хвалит меня и по попе ладошкой бьёт.
— Не хочу быть тихоней, — хнычу.
— Ну, прости. Но тут либо всё, либо ничего. У тебя не кричать, а просто стонать не получается. Нас в другом конце дома слышно!
Я стыдливо краснею.
Ну да, я ору так, будто меня режут.
— На себя бы глянул, — цежу. — От твоего рычания дом трясётся.