Замуж за Чернокнижника
Шрифт:
потуги мужа разорвать отношения с банком. Попробую всё же прояснить нюансы. Его
согласие выступит гарантом моей правоты.
— Это немаленькая сумма. У вас плохое обеспечение, — попыталась объяснить ему точку
зрения банка.
— И это даже хорошо, что сумма большая! — воскликнул с энтузиазмом вип и загорелся, как зажигалка. — Только подумай, что ты сможешь купить на процент за одну подпись и
одобрение?
— Что купить? Какой процент? — сделаю вид, что не понимаю.
носом и прямо, чем додумывать за кого бы то ни было. Тем более в таких вопросах.
— Я предлагаю сделку. От тебя подпись и разрешение на транш. Всего-то признать мои
документы отвечающими всем требованиям, выказать доверие к моей просьбе на первом
этапе согласования. Скажешь, и там, где нужно, мы заменим пару циферок, входных
бумажек. Уберём нолик, поставим плюсик, чтобы получить одобрение кредитного
комитета, — с неким убеждённым фанатизмом шептал Миронов. — Ведь у ваших
юристов вопросов ко мне нет! Мы уже долго работаем...
Да вот только я уже не слушала его, потому что знала...
— Я не пойду на должностное преступление ради ваших красивых глаз, — тихо
произнесла ему в ответ, не сводя взгляда с его лица и подмечая, что мой отказ ему не
понравился ровно настолько, насколько понравилось упоминание о глазах. Нет. Не
индюк. Павлин!
— Ты не понимаешь, от чего отказываешься, Юленька. На эти деньги ты сможешь
безбедно жить, получить новую профессию, купить лучшую недвижимость, автомобиль,
— уговаривал меня Миронов, заворачивая пальцы в кулак и перечисляя мне мыслимые и
немыслимые блага, готовые свалиться на меня по одному щелчку.
— Или сяду в тюрьму, когда подлог выяснится. А он выяснится рано или поздно.
Особенно, если деньги не вернутся.
— Не позволю оказаться за решёткой такой девушке, как ты, — заговорил белобрысый
павлин.
Я отчётливо поняла — врёт! Он взял мою руку в свою и продолжил с придыханием. Это у
него методы невербального программирования входить в доверие, интересно?
— Соглашайся. Это немаленькая сумма. Пять процентов за маленький росчерк пера и
одобрение.
Его глаза такие чистые и открытые… Их начистили специально для менеджера-дуры с
неуёмной алчностью. Неужели я произвела на него такое впечатление с самого начала?
Чтобы сразу раз — и жадная жаба? Нет, я умею экономить деньги, люблю их тратить, ещё
больше люблю их выращивать на своём банковском счёте, чтобы съездить летом куда-
нибудь на море. Но чтобы вот так вот… В открытую?
— Нет, — мой голос прозвучал официально и сухо. Отказывать клиентам надо уметь
вовремя, иначе они тебя медленно съедят,
Миронов выпустил мою руку из холодных пальцев и откинулся на спинку стула.
Разочарован. Взгляд его стальных глаз стал ледяным и равнодушным.
— Ты, сучка, пожалеешь.
— Что?
Он реально оборзел? Как он меня назвал? Да что за день такой, сотканный из оскорблений
и разборок!
— Даю тебе два дня подумать. Может быть, день. Я решу сам. Но тебе лучше показать
себя примерной девочкой и согласиться. Потому что отказ будет чреват проблемами в
первую очередь для тебя, и очень серьёзными!
— Уволите? — я усмехнулась.
— Сама сбежишь из банка. Будешь где-нибудь в борделе подрабатывать. Первое время для
випов, — и он похабно разгоготался, чтобы продолжить. — Я тебе адресок подскажу и
пару раз приеду, покажу тебе большого папочку.
— Угрожаете мне? — прищурила глаза. — Не знаете, что наш разговор записывается? —
блефовала я, пытаясь хоть как-то прикрыть свой зад. И увидела тень сомнения на лице
Миронова.
Он задышал чуть чаще, лицо покрылось пятнами от злости. Как же ему деньги сильно
нужны. Похож на наркомана во время ломки. Видела таких, в старом доме, где когда-то
жила с родителями. Странный какой-то.
— Убирайся отсюда, девка. И не будь дурой. — Надутый, он смотрел на меня с
неприкрытой ненавистью. — Откажешь, пожалеешь. Запомни!
Прости, павлин! Но теперь ты — гусь новогодний. Гореть тебе в огне духовки за это.
Подпись? Разрешение? Выкуси! Обязательно расскажу руководству, на что ты меня
подбивал.
Я быстро встала с кресла и смерила Миронова презрительным взглядом.
— Прощайте! — гордо цокая каблуками, удалилась из зала. В этот раз шпильки не
подвели мою гордость и вели себя достойно до самой улицы. Только там я позволила себе
остановиться в ожидании такси и, глубоко дыша, взять себя в руки и унять мелкую дрожь.
Через тридцать минут я добралась до головного отделения своего банка и бесцеремонно
вторглась в кабинет своего начальничка, который в это время с кем-то разговаривал по
сотовому телефону. Увидев меня, Пантелеев быстро закончил беседу и широко мне
улыбнулся:
— Юлия Андреевна, быстро же вы вернулись. Как прошла встреча?
— Плохо, Геннадий Петрович! Клиент на отказ банка выдать ему кредит начал угрожать и
ругаться матом, — и довольно заметила, как округлились глаза шефа. Эва же диковинку
услышал!
— Юлия Андреевна, если жена клиента выведет деньги за пределы нашей системы, то вам