Замуж за Чернокнижника
Шрифт:
Миронов отвлёкся от раздражающего скрежета в голове:
— Что надо?
В кабинет вразвалку зашёл крупный бритоголовый мужчина с грубыми чертами лица, словно высеченными из камня. Серые глаза из-под густых бровей блестели холодом и
безразличием.
Исполнитель пожаловал. Хреново работает, исполнитель... За что платит бешеные деньги?
— Сигнал сотового телефона был зафиксирован нами полчаса назад.
— Появилась, сучка? — сам удивился своему безжизненному
— Что делать будем?
— По старой схеме. Папка с документами у вас?
— Разумеется.
— Жду бумаги и… — он задумался на мгновение. Стерва заплатит за его мучения. Он не
хочет быть больше с ней добреньким. — Пусть она захлебнётся в своей крови.
Миронов не заметил лёгкую усмешку на лице гостя и его презрительный взгляд.
— Это будет стоить в два раза дороже.
— Заплачу. Идите.
Бритоголовый развернулся и тяжёлой поступью вышел из кабинета, оставив его наедине с
этим... чёрным.
— Верни деньги... Верни деньги... Верни деньги...
— Заткнитесь! Заткнитесь хоть на миг! — зашептал словно в бреду. — Ещё три дня. Три
дня. И всё закончится... — Он трясущимися руками налил до краёв стакан какой-то
дешёвой водки, на которую раньше бы и внимание не обратил, чтобы опрокинуть его
залпом.
Упал, сражённый наповал ударной дозой, и забылся тяжёлым сном, не приносящим
облегчения и отдыха.
Юля
Я проснулась от лёгкого скрежета в коридоре, как будто кто-то открывал входную дверь
ключом. Повернула голову к часам. Четыре сорок две. Резко вскочила, потому что поняла
— больше в квартире не одна. Яркий, ослепительный свет от мощного фонаря ударил мне
в глаза, метнулся к стене, и через несколько секунд я увидела перед собой бородатое лицо
незнакомца. Кривой нос и квадратный подбородок, чёрная спецовка, зашнурованные
ботинки. Моя рука тут же полезла за телефоном. Алан...
— Ещё одно движение или звук, выкину тебя в окно, усекла? — слышу грубый
безразличный голос амбала. — Кивни, если усекла.
Я усердно киваю.
— Одевайся.
Хватаю простынь, дрожащей рукой подтягиваю телефон так, чтобы бандит не видел, заворачиваюсь в ткань и делаю шаги к ванной.
— Стоять, — волосатые руки хватают меня и отбрасывают на кровать. Телефон падает на
пол, и я вижу, как звереет лицо у бандита. В комнату заходит второй такой же. Ну очень
похожий. Жуёт кусок колбасы с хлебом. Гадёныш шарился у меня в холодильнике.
Две гориллы на службе у какого-то босса. Впрочем, я знаю, у какого. Проклинаю себя за
глупость, за то, что не послушалась Алана,
Телефон пинком забрасывается под кровать, и сгорает последняя надежда. Так просто его
теперь не достанешь. Разглядываю их лица, и одна мысль, как укол иглой, пронзает моё
сознание. Они не в масках... Это значит, что не боятся быть пойманными полицией.
Почему не боятся? Правильно. И закрываю глаза, надеясь, что мне всё снится в бредовом
кошмаре.
— Одевайся! — слышу второй, более жёсткий приказ. — Или наркоту вколем.
— Отвернитесь, — говорю им и слышу, как они ржут.
— Нафига?
Начинаю играть.
— Ты, красавчик, — это я бородатому. Мой голос жутко неестественен. — Помягче будь, я
испугалась. Потому и телефон схватила. Отвернись. Стесняюсь же.
Глупый флирт подействовал. Амбал захмыкал от удовольствия, пока я пытаюсь
восстановить дыхание. Вдох-выдох. Снова вдох. Спокойно, без истерик. Тяни время, Юля.
— Санёк, — обращается к напарнику. — Курица покладистая. Пусть оденется, —
предлагает пойти на уступки.
— Если курица полезет под кровать, Лёха, я ей первый шею сверну, — отвечает Санёк с
кривым, но очень длинным носом. Не иначе, дятел в косяк дверной врезался когда-то в
далёком прошлом.
— Не полезу, — миролюбиво соглашаюсь с их условиями.
Горячо надеюсь, что Алан меня найдёт, и ещё не будет поздно. Хочу верить, что дорогао
ему настолько, что он вытащит меня из этой задницы, в которую залезла сама по
собственной недальновидности. Умирать уже не хочется. Тем более не хочется от лап
этих... гадёнышей.
Через десять минут, под ненавистным сопровождением, меня выводят во двор, сажают в
чёрную машину с зеркальными стёклами и увозят неизвестно куда, даже не пытаясь
надеть мешок на голову или завязать глаза. Меня начинает потряхивать от страха и
неопределённости.
Но, может, я ошибаюсь? И всё не так страшно... Тихо-мирно попросят подпись, и на этом
всё закончится? Но внутренний голос отвечает мне: «Нет... Но не бойся. Алан тебя найдёт.
Он успеет».
Меня везут в северную часть города и дальше, за его пределы. Проезжаем озёра, на
которых мы любили отдыхать с родителями, когда они ещё были живы. Впереди по трассе
— дачный массив. Так и есть. Меня везут на приозёрные дачи.
— Она у нас, — бухтит кому-то в трубку Лёха. — Сделаем. Договорились.
И поворачивается к горилле по имени Санёк, сидящей около меня.
— Шеф приедет к вечеру. Эту, — тычет в меня пальцем-сарделькой, — в подвал. Пока сам