Замуж за давнего друга
Шрифт:
Фрэнсис долго молчал, о чем-то размышляя.
– М-да, невеселая история. Но раз уж с Гербертом все так безнадежно, тебе следует избавиться от этой любви, попытаться построить отношения с другим человеком. Или ты все же на что-то надеешься?
Дебора решительно покачала головой.
– Ни капли, – несчастным голосом пробормотала она.
Фрэнсис взял ее за руку – таким естественным и ненавязчивым жестом, настолько просто и по-дружески, что Дебора в знак благодарности легонько пожала ему пальцы. Он немного поколебался и не вполне уверенным
– А я?.. Совсем не в твоем вкусе?
Бесхитростность, с которой он задал вопрос, настолько подкупила Дебору, что она взглянула на него со всей нежностью, какую только могла к нему испытывать.
– Что ты! Я сама удивляюсь, что, познакомившись с тобой, не отделалась сразу же от чувств к Герберту. Но сердцу ведь не прикажешь! – Ее губы слегка дрогнули, сложившись в печально-извиняющуюся улыбку.
Фрэнсис пристальнее заглянул ей в глаза.
– Но со временем что-нибудь, может, изменится? Я имею в виду твое ко мне отношение. Вдруг, получше меня узнав, попривыкнув ко мне, ты?..
Дебора, всем сердцем желая, чтобы его мечта исполнилась, пожала плечами.
– Не знаю, Фрэнсис. Честное слово, не знаю.
Его глаза немного посветлели.
– Тогда давай просто общаться. Хотя бы друзьями-то мы ведь можем стать?
Дебора с готовностью кивнула.
– Я была бы только счастлива.
– Решено! – воскликнул Фрэнсис, ободряясь. – Будем дружить, а в остальном – жизнь покажет.
Дебора поерзала на стуле.
– Только я не уверена, что… И очень не хотела бы обнадеживать тебя, потому как…
Фрэнсис пожал ей руку и посмотрел на нее ласково и серьезно, теперь без капли нерешительности.
– Я все понял, Дебора. И очень благодарен тебе за откровенность, за то, что ты так честна со мной и так за меня переживаешь. Ты сильно мне нравишься, но если ответить на чувства не сможешь, я не стану обижаться, тем более в чем-то тебя укорять.
Дебора сжала плечи.
– Но будешь страдать.
На губах Фрэнсиса заиграла такая умиротворенная и добродушная улыбка, что Дебора несколько успокоилась.
– Может, немножко и пострадаю, – произнес он философским тоном. – Но тут уж ничего не поделаешь. Впрочем, мне уже тридцать три года, я давно научился не быть жертвой страданий.
Дебора немного склонила голову набок.
– Как это?
Фрэнсис снова улыбнулся.
– Все очень просто. Когда человек горюет, он главным образом жалеет себя. За то, что потерял близкого человека, за то, что не смог устроиться на ту работу, о которой давно мечтал, и так далее. Стоит отучиться утопать в этой жалости, и жить станет намного проще.
Дебора задумалась. В самом деле. Причиной ее страданий по Герберту была именно жалость к себе, оттого что она не имела возможности говорить ему о своей любви, проявлять ее, получать что-то взамен.
– Одним словом, ничего страшного со мной не стрясется, – заключил Фрэнсис, подмигивая. Дебора заулыбалась. – И потом, знаешь, я испытываю к тебе особенное чувство, – посерьезнев,
К глазам Деборы подступили слезы.
– Я буду рад даже просто тому, что у тебя все будет складываться удачно. – Фрэнсис немного прищурился. – А ты, как мне кажется, заслуживаешь счастья.
Окрыленная беседой с Фрэнсисом, Дебора вернулась к Джозефине с твердым намерением начать новую жизнь. Надо научиться столь же бескорыстно относиться к тем, кого любишь, решила она. И прекратить себя жалеть. Изобрести бы для Герберта особенно действенный способ покорить Фиону. Если будет доволен он, должна быть спокойной и я. Неплохая идея посетила ее в воскресенье утром, и, пообещав Джозефине пожить у нее еще несколько дней и буквально через час-другой вернуться, она поехала домой.
К Герберту отправилась не сразу, задержали с новостями и расспросами родители. Эмили накормила ее очередным произведением кулинарного искусства, Шейн подарил книгу Лэтема, купить которую Дебора давно собиралась, да все никак не могла найти время, чтобы съездить в книжный. Не уделить матери с отцом времени она просто не могла, но к Герберту побежала при первой же возможности.
Он возился во дворе с машиной. Как хорошо, подумала Дебора. Не придется идти в дом, видеть гостиную, диван… Впадать в воспоминания и грустить я теперь, конечно, не стала бы, ведь задумала жить по-новому. И все же опыта у меня пока в этой самой новой жизни практически нет, а времени с той ночи прошло не так много…
– Деб! – Герберт, услышав ее шаги, высунулся из-за машины и во весь рот заулыбался. – Как давно мы не виделись!
Дебора взглянула на мазутную полосу, пересекавшую щеку соседа, и тоже расплылась в улыбке.
– Я временно живу у подруги.
Герберт кивнул.
– Знаю. Эмили сказала, на следующее утро, после того как ты уехала. Я хотел как-то раз тебе позвонить, но не стал беспокоить.
– Новые проблемы с Фионой? – спросила Дебора.
Герберт покачал головой.
– Кстати, насчет Фионы! – провозгласила Дебора, и глаза у нее заискрились сильнее обычного. – Я придумала кое-что интересное, для того, собственно, и пришла, чтобы рассказать.
На лице Герберта застыло странное выражение, – ни особого интереса, ни благодарности он не выказал, но Дебора, увлеченная своим порывом окончательно свести с ним Фиону, не придала этому значения.
– Чтобы уж поставить в этой истории точку и принудить раскрасавицу сказать наконец «да», надо заставить ее поревновать, – с заговорщическим видом заявила Дебора. – Предлагаю на следующих выходных устроить у тебя вечеринку. Организацию частично или даже большей частью могу взять на себя. Пригласи побольше народа, в том числе девочек и, разумеется, Фиону. Одна из девиц должна будет сыграть определенную роль – скажем, твоей давней поклонницы или бывшей подружки, это мы еще решим.