Замуж за миллионера
Шрифт:
— Я договорюсь с твоими финалистами на эту неделю.
— Конечно, — говорит он и протягивает папку. После молча разворачивается, чтобы уйти.
Делаю долгий медленный вдох, стараясь успокоиться. За тридцать минут понедельника я уволила Анну, а потом выслушала Стерлинга, что он не трогал Ребекку и мизинцем, не говоря уже о том, чтобы засунуть в нее свой член. И я ему верю. Просто верю.
Долго смотрю на эту папку. Затем откладываю в сторону и пытаюсь закончить письма, которые писала.
К черту.
Зная, что не смогу сосредоточиться, пока не увижу,
Медленно открываю ее и вижу перевернутую фотографию, передо мной только обратная сторона глянцевой фотобумаги. Дрожащими пальцами приподнимаю один угол и переворачиваю снимок.
Несколько секунд просто тупо смотрю на него, пока мой мозг пытается осознать все.
Это я.
Это моя фотография. Снимок сделан, когда я сидела напротив Стерлинга и его матери в кафе-мороженом с капелькой крема на нижней губе и улыбкой в глазах. Он сделал фото на телефон, и я даже не подозревала об этом.
Теперь это кажется таким важным.
Вот только… что это значит?
ГЛАВА 38
Стерлинг
Я хотел дать Камрин немного времени, поэтому занялся горой работы на своем столе, но сейчас уже шестой час, и мое сердце колотится где-то в горле.
Беру свой кожаный портфель, мобильный телефон, пиджак и выхожу. Улицы Нью-Йорка заполнены усталыми прохожими, велосипедистами и таксистами, которые изо всех сил стараются пробиться сквозь толпу. Они жаждут оказаться дома с любимыми. У них есть жены, которых нужно целовать, дети, которых нужно купать, плачущие младенцы, которые скучают по своим матерям, и трапезы, которыми можно наслаждаться за столиками по всему городу. Раньше я никогда об этом не задумывался, но в этот прохладный осенний вечер, впервые за очень долгое время чувствую себя более одиноким, чем когда-либо,
Я мог бы позвонить приятелю, пойти в паб, выпить пинту пива и, может быть, даже подцепить девушку и отвести ее домой. Но единственная девушка, которую хочу — это Камрин. Я мог бы навестить маму. Вот только что, если у нее сегодня плохой день и она меня не узнает? Не думаю, что сейчас готов пережить еще один отказ.
Я много лет убеждал себя, что не хочу остепеняться, что брак — это для дураков. Но видеть этих людей вокруг, спешащих домой к любимым, когда у меня ничего нет, — это суровая доза реальности. Запрыгиваю в поезд, который доставит меня домой, и еще раз проверяю мобильник. По-прежнему ничего.
Наконец, я решаюсь написать ей.
Стерлинг: Мы можем поговорить?
Несколько секунд смотрю на телефон, надеясь на быстрый и положительный ответ.
Но телефон печально молчит. Какое-то время подумываю о том, чтобы пойти в спортзал, а не домой. Я держу запасной комплект одежды в своем шкафчике. Поднимать тяжести и бегать по дорожке было бы лучше, чем сидеть в одиночестве в своей квартире, но решаю, что у меня нет на это сил.
Я эмоционально истощен и начинаю думать, что, может быть, это конец. Может быть,
И тут у меня в руке вибрирует телефон.
Камрин: Я только еду домой с работы. Но да, думаю, нам нужно поговорить.
Сообщение ни о чем не говорит, и, конечно, я умираю от желания узнать, что она чувствует, что подумала, когда увидела свою фотографию в папке.
Стерлинг: Встретимся у тебя. Хорошо?
Камрин: Конечно.
Сердце начинает биться быстрее. Я готов даже стукнуться кулаком с парнем, сидящим рядом, но воздерживаюсь. Я не был так сильно взволнован с тех пор, как Камрин согласилась разделить со мной номер в отеле в пятницу вечером.
К тому времени, как я через весь город добираюсь до квартиры Камрин, уже почти семь. Захожу в магазин и беру бутылку белого вина и пинту мороженого. Мы оба, скорее всего, пропустили ужин, а во время стресса нет лучшей еды, чем сахар и алкоголь. По крайней мере, такова моя теория.
Наконец добираюсь до нужной двери. Камрин открывает, все еще в своей рабочей одежде — в шелковой блузке королевского синего цвета, который напоминает цвет британского флага, и облегающих черных брюках, которые обтягивают ее изгибы. Она очень красивая. Единственное, что изменилось с тех пор, как я видел ее сегодня утром, — она сбросила бежевого цвета туфли на высоком каблуке и ходит босиком.
Без этих убийственных каблуков, которые она так любит, Камрин выглядит такой маленькой и уязвимой. Мне неприятно думать, что она страдала все выходные, думая, что я переспал с Ребеккой. А было совсем наоборот — я вызвал охрану, и ее увели, пока она пиналась, выкрикивая ругательства.
— Могу я войти?
— Да, извини. — Камрин открывает дверь шире.
Мы будто оба немного взвинчены — наши взгляды впитывают друг друга после долгого, утомительного дня.
Я следую за Камрин внутрь и опускаю пакет с покупками на стойку.
— Ты уже ужинала?
Она отрицательно качает головой, все еще с любопытством наблюдая за мной.
— Я принес вино и десерт.
— На ужин?
Я киваю.
— Это не джелато, но тоже должно сработать.
— Звучит идеально.
Камрин достает два бокала и две ложки, а я откупориваю бутылку вина штопором.
Не сговариваясь, мы переносим все к дивану. Рядом с телевизором лежит стопка дисков реалити-шоу «Замуж за миллионера».
— Серьезно? — Я смеюсь, указывая на диски.
Камрин пожимает плечами, погружая ложку в уже подтаявшее шоколадное мороженое.
— Это было исследование.
Мне так много хочется сказать Камрин, но понятия не имею, с чего начать, поэтому несколько минут мы сидим в тишине, по очереди съедая по ложке мороженого прямо из банки.