Замуж за Темнейшего, или Попаданка в беде
Шрифт:
Пламя в очаге ровно горело, согревая комнатушку, в которой помещались только грубо сколоченный сосновый стол и две скамьи, видимо, из той же древесины. Да, мне было проще думать об этом, или о немудрёной трапезе — хлебные лепёшки с чесноком, — или о том, как мне велика рубаха Инкея. Лишь бы не впустить в сознание момент, когда я не только сожгла заживо двоих драконов, но ещё и не чувствовала никаких угрызений совести после этого. Что в меня вселилось?! Может, дело в том, что я теперь тоже драконесса, и начала рассуждать иными категориями, нежели
Мне не хотелось так кардинально меняться. Пусть я теперь и не Алина, а Дейр-Алана из мёртвого альга Вайридерис, это ещё не значило, что я обязана стать злой и кровожадной!
«Но ведь серые заслужили смерть. Они угрожали Каэму, хотели добраться до Ании и Тэн-Арелани, их сообщник натравил паука тэа на Райле. Это не говоря о похищении Тэн-Шиилит и превращении её в ящерицу!»
Определённо серые не заслуживали жалости. Но всё равно мне было не по себе, и я обрадовалась, когда скрипнула дверь, и кто-то пришёл избавить меня от тяжких размышлений.
Через порог, наклонив голову, шагнул Каэм. Если на мне рубаха хозяина висела мешком, то дракону была узка в плечах и натянулась на широкой груди. Штаны едва покрывали колени, и я поспешно отвела взгляд, прикрывая рот ладонью, чтобы сдержать улыбку.
— Я рад, что вас так веселит мой вид, — невозмутимо произнёс дракон, усаживаясь за стол. — Доброе настроение — залог того, что вы, наконец, расскажете мне всю правду.
Я искоса посмотрела на него и пододвинула к нему миску с лепёшками.
— Вы пока ешьте, а я расскажу.
— Только постарайтесь сделать это деликатнее, — Каэм взял одну и повертел в пальцах, — чтобы я случайно не подавился.
Как иронично: суровый и подчас жестокий чёрный дракон воспринял новость о том, что я не Шиилит, спокойнее тех, кто был намного добрее его. И даже шутил!
— Буду очень деликатна, — заверила я и принялась рассказывать всю историю от начала до конца. Услышав о роли Ани в этом деле, Каэм ухмыльнулся:
— Я так и думал.
— Так и дума… постойте! Что значит «думали»? Только не говорите, что давно обо всём догадались, — подозрительно прищурилась я.
— Недавно, достойная Дейр-Алана, недавно. Когда я подарил вам иллюзорные цветы — помните?
Ах вот почему он так странно себя вёл! И потом загадочно обронил, что меня ждёт «серьёзный разговор».
— Видите ли, рядом с вами боль притупилась, а потом исчезла, как не было её. Ваше присутствие… от него веяло магией, но совсем не той. Не магией чёрных драконов. И я заподозрил, что вы всё-таки не Шиилит, — Каэм задумчиво разглядывал половинку лепёшки в своей руке. — Это объясняло, почему вам не даются иллюзии, эхмере и зелья, но зато вы прекрасно понимаете драконий язык, и Хаарвен не может прочитать ваши мысли.
Некоторое время я молчала.
— Надо же, а я думала, что вы накинетесь на меня, услышав про ложь. Кстати, Хаарвен предлагал рассказать всё при нём, чтобы он не дал вам меня задушить.
— О, так и он был в деле? — приподнял чёрные брови дракон. —
— Вы не глупец. Просто иногда бываете упрямым, как… как осёл! — вырвалось у меня, и я невольно хихикнула, видя, как серьёзно он на меня смотрит.
— Продолжайте, Алана, я слушаю. Хоть и не длинными ушами, но и мои сойдут, пожалуй.
Я не забыла ни одной детали в своём рассказе; к тому времени, как я добралась до того эпизода, в котором читала дневник Тилена, Каэм успел сжевать вторую лепёшку.
— Надо же, какой у вас хороший аппетит. В замке и на пиру во дворце ни за что бы не подумала.
— Они маленькие, — с лёгким неудовольствием уронил дракон, беря третью, — а у меня больше нет раны. Благодаря вам, Алана. Вы настоящий добрый дух — получше тех, что в небесах. И Райле тоже спас не кто-нибудь, а ваш дядя.
Это я успела рассказать Каэму ещё раньше, и надо было видеть, как просветлело его лицо. А сейчас он свободной рукой коснулся моей кисти, погладил по пальцам. Я почувствовала, что краснею — на меня смотрели тёплые карие глаза, в которых не было и намёка на прежний лёд. Он растаял окончательно после тех искренних, горестных слёз, пролитых драконом в долине.
— Л-ладно, я продолжу, хорошо? — откашлявшись, я начала говорить о своём страхе перед Ари-Нейей и придворными. О том, как не хотела идти на ритуал «обрабатывания» моего мозга, потому что, считая себя человеком, была уверена, что он для меня смертелен.
Каэм отдёрнул руку от моей кисти.
— А я вас заставил… Я же тогда и подумать не мог… Решил, что вы просто заупрямились, или вас уже по-своему «обработала» Ари-Нейя…
— Да, мы с вами по-разному смотрели на эту ситуацию, Каэм, — грустно улыбнулась я. — Но ведь и я не знала, что вы умираете, и потому так спешите. Сколько вы без исцеления прожили бы?
— Самое большее, ещё месяц. Алана, — он смотрел на меня с сожалением, которое, судя по всему, переживал не раз, — я всё равно не должен был так поступать с вами. Как мне искупить свою вину?
Я помолчала, прежде чем ответить:
— Просто больше так не делайте. Никогда. Я вас простила, Каэм, и давайте не будем впредь к этому возвращаться. Лучше послушайте дальше…
— Значит, у вас есть свои соображения насчёт того, кто спланировал похищение Тэн-Шиилит и зачем? — спросил Каэм после окончания моей истории. Я энергично кивнула:
— Подумайте, ведь у Ассту на руке я видела кольцо…
И тут я осеклась. Кольцо! Чёрт побери, я прикончила серых, а важный, чуть ли не бесценный артефакт оставила в поле!
— Куда это вы заторопились? — Каэм поднялся из-за стола следом за мной. Узнав причину, немедленно заявил, что идёт со мной и возражений не потерпит — мало ли что там может быть в поле, вдруг прилетит ещё один Ассту.
— А вы разве уже восстановились? Сможете сшибить его в полёте? — я с сомнением поглядела на Каэма, пока мы обували сапоги. В доме приходилось, как хозяин, разгуливать босиком.