Замуж за врага. Его (не) любимая 2

Марлин Юлия

Юрий махнул рукой и помчался к Стифополю, быстро растворяясь в северных сумерках.

Хорс переступил с закоченевшей ноги на ногу и погрел морщинистые руки в рукавицах дыханьем. Ветер рвал его длинную седую бороду,

путал еще более белые волосы, покрытые меховой шапкой.

— Ступай домой. — Старый целитель хлопнул коня по крупу и направил в сторону города. — Ты хорошо послужил.

Конь фыркнул и, повинуясь воле старика, потрусил навстречу свету, теплу и вкусной еде.

Дождавшись, когда городская стража захлопнет главные ворота, оставшийся на пустынной дороге человек некоторое время стоял неподвижно, а затем снял шапку и рукавицы и бросил на снег. Холодный блеск в серых, как горные пики глазах, некогда изумлявший и пугавший Софию, вспыхнул двумя яркими звездами.

Хорс расправил скрюченную спину и развел широкие могучие плечи. Его борода развеялась снежной пылью. С седых волос слетел пепельный покров. Сухая пергаментная кожа, испещренная морщинами, разгладилась и засияла лунным отблеском. Поношенная выцветшая одежда с многочисленными заплатами опала клочьями, и под ней заблистали легкие и прочные доспехи из белого камня. Седельная сумка, наполненная склянками с зельями, которую

врачеватель носил перекинув через плечо, обернулась громадным щитом с изображением звездного неба и исполинским клинком в ножнах, что возник у бедра.

Во мгле вечера древний, согбенный и иссушенный временем дед предстал прекрасным, статным юношей с крепким и гибким телом воина. Длинными серебристыми волосами играл ветер, в искристых глазах оживали благородное величие и бессмертная суть.

Он воздел руки к штормовым облакам и громко сказал:

— Отец! Твое сокровище осталось не потревожено. Хранители и Избранная исполнили завет и сберегли Отмыкатель Земли. Саанил Зеркалоокий остался запечатан в подземной обители еще на одну тысячу лет.

Тучи разметало, как осенние листья.

В образовавшейся прорехе заблестела звезда севера Хасал-Кейг, которую смертные по незнанию нарекли Проводницей, не ведая, что этот слепящий белый огонек на самом деле и есть великий и неприступный Небесный Чертог Властелина Небес, почитаемого и любимого ими Создателя.

Услышав воззвание Бога Севера, Эфир громогласно изрек:

— Ты славно потрудился, сын мой, Северос. Возвращайся в Чертог. Дом давно ждет тебя, свет моего сердца.