Замужем за Черным Властелином, или Божественные каникулы
Шрифт:
Смотрелась в зеркало и даже не знала, как себя описать. О! Телепузиков видели? Так вот, вместо телевизора была я! Кошмар!
Не могу сказать, что я чрезмерно впечатлительная натура, но тут ноги перестали меня держать, и я плюхнулась на пол.
Правда, драгоценная пятая точка сильно не пострадала, поелику заботливые хлопотушки… правенушки… ой, парфенушки! — снабдили в этом месте одежду уплотнителем на войлоке или поролоне. Умягчителей тормозной системы моя нечистая… или чистая сила напихала много и заботливо.
Дар речи временно взял
Парфенушки выстроились передо мной и, умильно заглядывая в лицо, подпрыгивали от нетерпения и спрашивали:
— Нравится? Нравится?
Я тяжко вздохнула, загребла пару волосатиков, стоявших поближе, и, поглаживая их по головам и почесывая мягкие животики, печально сидела, дожидаясь второго пришествия. Которое не замедлило себя ждать…
Денис
Я всегда знал, что люди от любви глупеют, и понимал неизбежность этого процесса. В самом деле, Мать-природа (читай, наука биология) сделала так, чтобы в состоянии острой влюбленности даже обычные женщины казались царицами и богинями, а в здравом уме от мужчин этого не добьешься.
Но Кондрад… Он побил все рекорды. И не просто побил, он их переплюнул! Интересный способ борьбы со стрессом — сначала заплевать, а потом побить! А таким разумным и выдержанным казался… Я за сестренку тихо радовался, полагал — хоть кто-то в их семействе внесет нотку благоразумия. А тут…
Короче, вылетели мы с Дерриком, задыхаясь, на крышу здания на звон и грохот, следуя путем разрушения, и видим чудное зрелище: невменяемый Кондрад сражается с горгульями… или горгулами? — в общем, с крылатыми мутантами-переростками. Яростно, отчаянно… Как там в сказке? «И бился Илья Муромец с ворогами тридцать три дня и три года и даже до сортира не отлучался…» Всегда поражался художественной выдумке этого былинного персонажа. Но что-то я отвлекся.
А вот крылатики с Кондрадом не сражались.
Окружила его толпа крылатых демонов, замуровала (нет, меня явно сегодня тянет на фольклор!), а дрался он всего с несколькими. Горгульи висели в воздухе и каждый его удар подбадривали довольными криками. Меч высекал искры из каменной кожи, не причиняя ни малейшего вреда, а пара-тройка горгулов подставляли поочередно то крыло, то плечо с веселыми комментариями:
— Вот тут спинку почеши!
— А мне крыло!
— Мне — хвостик! Тыщу лет такого массажа не получал!
Горгулы поочередно сменялись и, похоже, планов на ближайшее убийство зятя не питали. Отнюдь.
Кондрад… он еще не выдохся, но уже заметно устал: по лбу и вискам катился пот, в глазах дикая целеустремленность:
— Рицесиус!!! Верни Илону, слышишь! Верни! Она ни в чем не виновата!
Мы с Дерриком быстро сориентировались в обстановке.
Со словами: «Мужики, на сегодня сеанс терапии окончен», — заломали Кондрада и смогли (спасибо среднему, что в свое время научил!) без особого травматизма отключить
Типа того:
Мальчики громко играли на крыше, Два раза по кумполу — стало потише…Наверное, получилось бы уговорить и без этого, но кто его знает, мало ли… вдруг ненароком с крыши свалится? Вот уж истина: «Достиг потолка — подумай о крыше»! [2]
В итоге мы с Дерриком чуть не свалились, когда волокли здоровую тушу вниз, на лестницу под ядовитое хихиканье и насмешки горгулов.
Люк захлопнулся. Мы едва-едва перевели дух и смогли наконец сдать одного самоуверенного военачальника слугам.
Горгулы опомнились и тут же заколотили в бронированный люк с удвоенной силой.
2
Анатолий Рас.
— Отдайте лекаря!
— Верните мужика!
— Все удовольствие испортили! — на все голоса вопили крылатые.
Нахальные, чтоб их! Пришлось отозваться:
— Парни, все остальное переносится на послезавтра. Сегодня и завтра — отдых. Выходной.
— Выходной?! — удивленно переспросили туповатые птицезвери. — Отдых? Отдых… — задумались.
Через пару минут радостно заорали:
— Отдых-отдых-отдых!!!
Мне почудились шаги и удаляющееся хлопанье крыльев… Тишина.
Мы с Дерриком осторожно выглянули из люка, а потом уже не таясь вернулись на крышу. Картина маслом: огромная стая горгулий, выстроившись журавлиным клином, громко курлыча, улетала куда-то на запад, в сторону исчезнувшего за горизонтом солнца.
На крыше остались четыре горгула. Они нахохлились, сидя по углам здания, и казались застывшими статуями. Полностью безобидными. Безопасными.
Я подошел к недвижной фигуре и только протянул руку, чтобы потрогать крыло и каменную кожу, как золотисто-алый глаз открылся, раздалось шипение:
— Не ш-шали! — Глаз закрылся.
Я поспешно отошел.
В голову пришла мысль: «Они же почти все улетели, что если?..»
Но как только кто-то из слуг попытался на скорости рвануть из ворот замка, горгулы немедленно спикировали вниз и загнали бедолагу обратно. Потом чинно вернулись подремать на свои места.
Досадно. Придется продумывать более сложный план действий.
— Ваш сиятельство, спускайтеся, — донесся негромкий шепот из люка. Меня поманили на лестницу знаками зажженной свечи.
Я медленно спустился. На лестничной площадке меня поджидала дородная женщина с округлым добродушным лицом. Не благородных кровей — служанка. Точно, служанка. В просторном коричневом домотканом платье, в переднике. На ногах полосатые шерстяные чулки и сабо на толстой деревянной подошве. Волосы забраны в косу и сверху пришпилены громадным плоеным чепцом на заколках.