Замужем за Лордом
Шрифт:
Лина кивнула, внутри у неё начиналось томление в предвкушении того, что скоро последует. Макс вернулся минут через десять.
– Нашёл, – сказал он, улыбнувшись её загадочному взгляду.
Обстоятельства благоволили, припарковаться удалось напротив подъезда. Он предусмотрительно заблокировал Линину дверь, чтобы она не выскочила опять сама, не дождавшись помощи с его стороны. Она действительно дёрнула ручку и удивлённо обернулась на него.
– Разблокирую, если ты пообещаешь дождаться, пока я сам тебе открою, – разыгрывая строгость, сказал он.
– Клянусь, – она прижала правую руку к сердцу.
Макс
– Иди ко мне, жена.
Лина подалась вперёд, он подхватил её, локтем захлопнул дверцу, донёс Лину до входной двери, собрался прислонить магнитный ключ к домофону, заранее его приготовив, но и тут повезло – из подъезда вышла женщина, она придержала дверь, с любопытством их оглядела. Потом он нёс Лину на шестой этаж, они беспрестанно целовались, опустил её на пол только у входа в квартиру. Открыл и распахнул дверь. Лина ахнула. Вся прихожая была заставлена цветами, их аромат тут же распространился на всю лестничную клетку.
Он снова взял её на руки и перенёс через порог. Закрыл дверь плечом и лишь потом поставил Лину на пол.
– Ну вот, теперь можно начинать праздновать.
И, вспомнив сказанное ею однажды, добавил шёпотом, с улыбкой склоняясь над её лицом:
– Сначала быстро, а потом не спеша.
– Я согласна, – ответила она тоже шёпотом, не отрываясь от его глаз. Почувствовала, что сейчас заплачет от счастья. – Ты даже не можешь себе представить, как я люблю тебя…
После нескольких восхитительных часов страсти и нежности Лина жалобно призналась:
– Макс, я есть хочу. И готова съесть даже твою корочку.
– Ни в коем случае. Это НЗ на случай тотального голода. Пойдём поищем чего-нибудь на кухне.
Они закутались в простыни, как древние римляне в тоги. На кухне Лину ждал ещё один сюрприз – стол ломился от ресторанных блюд.
– Всё, я отсюда никуда не уйду, – хлопнула она в ладоши. Макс обожал эту её наивно-трогательную детскую привычку.
Он с оценивающим видом посмотрел на пол.
– Можем разместиться тут, я принесу одеяла.
– Неси, – согласилась она.
Они устроились на полу, обложив себя подносами с едой, чтобы, когда потребуется, легко отставлять их в сторону.
Макс вынул из холодильника игристый напиток и разлил по бокалам.
– А почему на бутылке нарисована Дюймовочка? – бесхитростно спросила Лина.
– Потому что это детское шампанское. Алкоголь вреден для подрастающего организма.
– А у кого из нас организм ещё не достиг своих размеров?
– Ну… мы же с тобой не предпринимали никаких мер… – Макс пристально смотрел ей в глаза, чтобы уловить самую первую реакцию, – вдруг в тебе уже есть подрастающий организм…
Лина секунду подумала, потом её глаза наполнились невыразимым счастьем. Макс мысленно выдохнул, впрочем, он не сомневался в своём любимом библиотекаре из детского отдела. Главное, чтобы она теперь не расстроилась, если вдруг их несколько дней практически беспрерывной любви (называть то, что происходило между ними, сексом, у него даже мысленно не поворачивался язык) не будут иметь последствий.
Они чокнулись бокалами, Макс сделал глоток и сморщился. Лина, ещё не успевшая пригубить напиток, испуганно воскликнула:
– Что, так невкусно?
– Горчит
Он посмотрел на её искренне-потрясённое лицо и рассмеялся.
– Пей давай скорее, чудо в перьях, и будем целоваться!
Уже совсем ночью он проснулся оттого, что не чувствует её рядом, не слышит дыхания. В комнате (а они превратили в брачное ложе Линину тахту) было темно, дверь закрыта, из-под неё пробивалась тусклая полоска света. «Неужели так хорошо в самолёте выспалась? – удивился Макс. – Или снова проголодалась?» Он полежал немного с закрытыми глазами, но сон уже исчез. Без Лины в постели было неуютно. Вообще непонятно, как он раньше спокойно мог спать один. Его сумка с вещами осталась в машине, а потому он оделся в джинсы и футболку, в которых прилетел и в которых проходил весь день. Почему-то не закутался опять в простынь, словно предчувствовал её неуместность.
Свет шёл из гостиной через стеклянные створки. Макс на всякий случай постучал. В ответ услышал тоненький всхлип. Сразу распахнул дверь. Лина сидела на диване со своим ноутбуком, её лицо было залито слезами. Вероятно, она изо всех сил сдерживала рыдания, чтобы не разбудить его.
– Что случилось? – он в один миг оказался рядом с ней, обнял, прижал её лицо к груди, его взгляд упал на экран – архивный видеорепортаж с одной из спасательных операций МЧС, разбор завалов в жилом квартале после землетрясения. «Вот чёрт», – выругался он мысленно. Впрочем, она всё равно рано или поздно это бы увидела. В конце концов, смотрит же она новости, а там такое сплошь и рядом.
– Я так тебя люблю и так тобой горжусь, – говорила она сквозь рыдания, – ты не бойся, я не буду ставить тебе никаких условий. Я буду просто изо всех сил гордиться, любить тебя и ждать… Сколько у тебя осталось отпуска? – она постаралась взять себя в руки, даже отстранилась от него, чтобы смотреть в глаза.
– Ещё три недели, – сам удивился Макс. Наверное, их роман можно считать скоропалительным, хотя кажется, что столько событий невозможно было уместить в десять дней.
– И как мы его проведём?
– Завтра, если ты не против, я бы познакомил тебя со своими родными, и я очень надеюсь, что они станут и вашей с Ланой семьёй. – Он поцеловал её солёные от слёз щёки и глаза. – А потом… Ты не поделишься со мной своим секретом? Мне бы хотелось увидеть твой список желаний. Возможно, нам удастся начать его выполнять?
– Давай опять начнём с последнего пункта? С большой любви…
– Давай…
Он поднял её на руки и отнёс на постель…
Перед тем как уснуть, она нашла его правую руку и отстучала своим колечком по его кольцу: «Спокойной ночи, мой любимый». Он отстучал ей ответ: «Спокойной ночи, моё чудо». И мысленно обратился к планете и миру, чтобы они хотя бы несколько дней пожили без чрезвычайных происшествий. Ни Макс, ни Лина, конечно же, не смотрели новости в свой самый счастливый день. Они только утром узнали, что накануне в столице Ливана произошёл мощный взрыв, превративший в руины половину густонаселённого города. МЧС России готовил к отправке в страну гуманитарную помощь, мобильный госпиталь и специалистов Центроспаса. Макса отозвали из отпуска: он считался несемейным, бездетным и всегда готовым к работе, а потому находился в верхней части «списка».