Замужество и как с ним бороться
Шрифт:
— А почему тогда мне так часто кажется, будто у меня в жизни вообще нет ничего хорошего?
На это я ответить не могла, так что просто молча протянула руку, чтобы забрать у нее наркотики.
— Да у меня с собой нет, — сказала Рути, выворачивая карманы.
— Я буду за тобой следить, — предупредила я.
Откровения Рути меня поразили. У меня словно выбили почву из-под ног. Хоть я и была психотерапевтом, именно Рути всегда поддерживала и утешала меня. Я предложила ей вместе сходить к Анонимным наркоманам.
— Эти встречи уже давно ни
— В том-то и дело, — вздохнула Рути. — Наверняка мы там наткнемся на кого-нибудь из знакомых. А тогда прощай анонимность.
И все равно я понимала, что должна ей как-то помочь; в конце концов, я слишком ее любила, чтобы оставить все как есть.
По пути домой я отправила Ивану сообщение: «Может, на днях еще немножко поцелуемся?»
«Ты можешь сейчас говорить?» — пришел ответ.
«Да», — написала я, и он тут же мне перезвонил. Услышав его голос, я залилась краской — в голове сразу же вспыхнули воспоминания о нашем свидании. Его темная голова между моих ног; довольные стоны, срывающиеся с моих губ. Мы занимались невероятно интимными делами, при этом совершенно друг друга не зная; дрожь удовольствия, к которой примешивался стыд, пробежала по моей спине.
— Chudo, — прошептал он.
— Что ты сказал?
— Чудо. Это ты.
— А, точно, это же в первой записке было. Погоди, я думала это мой суп — чудо.
— И ты тоже. Помнишь? Tvoi sup — chudo, как i ty.
— Ну ты и сам довольно чудесен, — кокетливо ответила я. Мне не терпелось вновь его увидеть.
Мы замолчали. Что будет дальше? Мы ведь удовлетворили свое любопытство, значит, теперь пришло время тихо-мирно вернуться в супружеские гнезда?
— У меня встает только от звуков твоего голоса, — прошептал Иван.
Видимо, тихое возвращение в объятия законных супругов из наших планов следовало вычеркнуть. Иван блестяще умел вести интимные беседы с сексуальным подтекстом. Что-то он говорил по-русски, и, хоть я и не понимала ни слова, меня это почему-то все же возбуждало. Люблю мужчин, которые умеют так «грязно» разговаривать, но только «грязно» в хорошем смысле — уважительно, а не агрессивно и грубо. Сложно не переступить эту черту, и Иван со своими красивыми ногами ее не переступил.
Один из моих бывших дружков, Гус Фоллик, был непревзойденным мастером «грязных» разговоров. Ему даже не обязательно было прикасаться своим серебряным язычком к моему телу: он мог довести девушку до оргазма одними только разговорами. Мне страшно повезло, что у него обнаружился такой дар, потому что он жил в Глазго, а я в Лондоне, так что виделись мы крайне редко. Наш роман прекратился, как только я переехала в Париж — телефонные звонки обходились в целое состояние. Последний раз, когда я о нем слышала, он уже жил с женой и детьми, но я все-таки надеялась, что он хотя бы обзавелся собственной
— Хло, — произнес он низким хрипловатым голосом, от которого явно сам тащился, — как долго мы будем бороться?
— Ну, мне кажется, у вас наметился небольшой прогресс, — начала я. — Просто вам стоит больше внимания обращать на то, что вам действительно говорят, а не на собственные фантазии о том, что вам сказали.
— Нет-нет-нет, Хло… Посмотри на меня. — Он склонился вперед и уставился мне в глаза.
— Что такое? — Я заерзала, словно червяк на булавке.
— Мы больше не можем игнорировать то, что между нами происходит, — сказал он и попытался взять меня за руку. — Ты — очень необычная женщина. — Произнеся эту банальность, он выпучил глаза, словно паралитик, видимо пытаясь разжечь тлеющее во мне пламя страсти.
— Я — ваш врач, и считаю подобное поведение недопустимым, — резко сказала я.
Дар Божий выскочил из кресла и навис надо мной с явным намерением поцеловать. Его мокрый рот неуклонно приближался к моему. Я изо всех сил рванулась назад, вскочила с кресла и скрестила руки на груди. Как же мне хотелось засветить ему коленом между ног.
— Боюсь, вам не следует больше приходить ко мне на сеансы, — отрезала я.
Он понимающе кивнул:
— Конечно, крошка, нам стоит вырваться за пределы этого кабинета, чтобы узнать друг друга получше. Понимаешь, о чем я? Ну же, я же знаю, ты меня хочешь.
— Нет, не хочу, честное слово, — сказала я, но на него мои слова не произвели ни малейшего эффекта. Видимо, в голове у него имелось какое-то устройство, превращавшее все, что ему говорили люди, в то, что он хотел услышать. Так, значит, придется говорить с ним на его языке — а что еще мне остается?
— Мы не должны поддаваться страсти, — кивнула я. — Нам не стоит больше встречаться. Мы должны быть сильными.
Я пообещала найти ему нового врача и выставила его за дверь.
Поднявшись наверх, я увидела Грега. Он, словно собака, потерявшая зарытую кость, яростно искал что-то в ящике с нижним бельем.
— Нашел! — радостно воскликнул он, вытаскивая маленький пластиковый пакет.
На нем были красно-белые пятнистые шорты и футболка. Я оценивающе взглянула на мужа. Он был красивым мужчиной, все еще стройным, с длинными ногами и небольшой упругой попкой.