Замужняя невеста для короля
Шрифт:
Мы, наконец, поднялись на ровную площадку, там стояла карета, запряжённая шестёркой серых в яблоко лошадей.
– Как, – замедлила я шаг, – они добрались раньше нас?
– У меня две совершенно одинаковых, – с улыбкой ответил барон, – никто не должен догадаться, что я открываю переходы.
– Это запрещено.
– Мне позволено пользоваться порталами, но нельзя проводить по ним других людей. Раз я поехал за тобой, должен был привезти в карете. Так мы и сделаем.
Он отправился за мной. За дальней родственницей – так все думают. Зачем взял с собой Ланфу? Говорил отцу, что мне нужно знакомое лицо на новом мете, но гувернантка
– Я могла бы остаться в карете.
Циантин посмотрел на меня, брови его удивлённо поднялись:
– Доверить невесту кучеру? Хм… – он покачал головой и жестом призвал поторопиться.
Увидев нас, коренастый парень соскочил с козел и поклонился:
– Ваша милость… барышня…
– Давно ждёшь? – спросил барон.
– Как договаривались, к полудню подъехал.
Кучер был похож на того, с кем осталась Ланфа, как персики с одной ветки. Наверняка они братья. Возможно, даже близнецы, и одеты одинаково. Вряд ли я ошибусь, предположив, что Кофр принимал меры, чтобы не афишировать свои магические способности. Если начнут опрашивать свидетелей, те подтвердят, что барон покинул замок и прибыл в поместье моего отца в том же самом экипаже. Меня это предусмотрительность пугала. Привыкнув к открытой жестокости отца и научившись противостоять ей, я не представляла, как приспособиться к хитростям и коварству. Именно так воспринимала действия будущего супруга.
В карете мы сели рядом. Циантин продолжал держать меня за руку. Это теперь казалось естественным и больше не удивляло меня. Вообще, после перехода через портал у меня возникли родственные чувства к этому человеку. Я бы не рискнула назвать их любовью, как было с бабушкой. Привязанность, пожалуй. Барон Кофр был первым человеком, к которому я по-настоящему привязалась. И это за такой короткий срок! Тут виновата магия, не иначе.
2. Кофрский замок
Меня поселили в прекрасных светлых комнатах. Гостиная, обставленная в классическом стиле, имела выход на балкон с видом на море. Отсюда вела арка в кабинет, где от пола до потолка высились заполненные книгами шкафы, а у стены пристроился двухтумбовый стол и лёгкое кресло с зелёной подушкой на сиденье. Спальня имела полукруглый альков с широкой кроватью, комод и туалетный столик. Вся мебель из крашеного белым дерева. К спальне примыкала гардеробная с пустыми полками для обуви и многочисленными плечиками на длинной штанге. Лишь два халата – махровый и шёлковый – висели там. Я с грустью вспомнила об оставшемся в карете мешке, но волнения мои оказались напрасными. Пришла служанка, сняла с меня мерки и вскоре принесла целый ворох одежды. Следом за девушкой в гардеробную протопали двое парней, нагруженных коробками с туфлями.
Распоряжалась всем дородная домоправительница. Ей меня представили первой. Женщину звали Роза, но она не имела ничего общего с теми нежными цветами, к которым я привыкла. Однако, познакомившись с Кофрским цветником, я убедилась, что пышущая здоровьем домоправительница вполне соответствовала крупным, ярким и дурманящим бутонам – здешним розам.
Убедившись, что наряды и туфли развешаны и расставлены, Роза выпроводила лишних:
– Не переживай, барышня, всё новое. Ношеное мы сразу раздали.
Тут до меня дошло, что гардеробную заполнило наследство погибших баронесс. Вернее, одной или двух – тех, с кем мои размеры
Дни до приезда Ланфы я потратила на знакомство с замком и его окрестностями. Порадовалась тому, что Циантин скрыл, что я его невеста. Бедная, к тому же дальняя родственница барона никого не интересовала, я могла разгуливать, где заблагорассудится. В компании не нуждалась. Обедала и ужинала за общим столом, а завтрак просила подать в комнату. Так делали все живущие в замке.
Там обитало не так много народу. Мать Циантина – вдовствующая баронесса – старушка себе на уме, ни разу не поднявшая на меня глаз. Её брат – дядюшка барона – весельчак и балагур. Супруга дядюшки – бледная и тощая, по всей видимости, нездоровая дама. Их дочь – старая дева, имевшая виды на кузена, за давностью лет и благодаря шлейфу смертей разочаровалась в нём. Я, было, предположила, что кузина убивала невесток, чтобы расчистить себе путь к сердцу Циантина, но отказалась от этой мысли, видя, как девица выпускает на свободу пойманную в столовой бабочку.
Все эти люди мало повлияли на моё существование. Он не рвались общаться, и я, привыкнув обходиться без глупой болтовни и показной заботы, предпочитала одиночество. Барон целыми днями занимался делами. К нему один за другим ехали арендаторы, он принимал их в кабинете и подолгу обсуждал виды на урожай, поставки вина к королевскому двору, налоги, пошлины и борьбу с болезнями и вредителями. Меня для жениха будто и не существовало.
– Осваивайся, – все, что он сказал мне, пообещав заняться со мной науками в начале зимы. До этого времени у него горячая пора.
Я подумывала о побеге. Мысли эти возникали и гасли. Сбежать из замка несложно, меня никто не запирал. А вот выбраться с полуострова, минуя кордон на перешейке, не получится. Одинокая путешественница – пешая или верховая, если удастся увести лошадь из замковой конюшни – привлечёт внимание взимающих пошлину мытарей. Им наверняка успеют сообщить о сбежавшей племяннице барона.
Не оставляя надежд спастись бегством, я отложила исполнение этих намерений, надеясь сначала как следует подготовиться. Не сомневалась, что верная Ланфа мне поможет. Она вот-вот должна была приехать. Мне почему-то казалось, что Циантин, обещая заниматься со мной позже, тогда же и устроит венчание. Раз у него так много дел, справедливо будет предположить, что семейную жизнь он начинать не торопится.
Увы, но я ошибалась. Уже на следующий день после появления горбуньи жених пришёл ко мне в гостиную и предупредил, что утром мы поедем венчаться.
– Своим скажу, что хочу показать тебе Счастливую бухту. Утром девушки принесут свежесрезанные цветы, не забудь захватить.
– Свадебный букет? – спросила я едва слышно.
– Обойдёмся без глупых традиций, – усмехнулся Циантин, – никто не поверит, что ты отправилась в Счастливую бухту без подношения нимфе. – Он повернулся к моей гувернантке: – Ты будешь свидетельницей. Помнишь, о чём я тебя просил?