Занавес для марионеток
Шрифт:
Всё имеет своё начало и свой конец, время утекало, как вода, сквозь неплотно сложенные пальцы и эти три безумных дня подошли к завершению. Тридцать тысяч пешцев, из которых больше половины составляло ополчение, десять тысяч всадников и два полка стрелков неторопливой змеёй поползли на север. На месте сбора их ожидало еще около десяти тысяч воинов, все, кто уцелел при прорыве. Даже по самым скромным подсчетам лазутчиков численность Стай объединившихся в одну бескрайнюю Орду превышала армию людей в семь-восемь раз, задача была одна держаться до последнего, можно было еще рассчитывать на помощь войск с юга и других отдаленных уголков страны, но пока нужно было выдержать первый самый страшный удар.
Позиция, занятая силами протектората, на неискушенный взгляд Таура выглядела неприступной, хоть Лика и недовольно поморщилась глядя на воздвигнутые укрепления, её
До места предстоящего сражения они дошли за два дня, успев таким образом опередить Орду на сутки. После небольшого отдыха тысяча всадников переправилась на другой берег, чтобы следить за приближающимся врагом, одновременно выманивая его на подготовленные рубежи.
Тауру выделили отдельную палатку неподалеку от отцовского огромного шатра, рядом же нашлось местечко и для Лики. Не успел он обосноваться и разложить вещи, как его поджидала приятная неожиданность, вернее целых две неожиданности, сначала послышались знакомые голоса, затем крепкая мужская рука откинула полог и чуть пригнувшись два человека переступили порог. Нолд и Старый Гэмзи ничуть не изменились, разве что в волосах его первого учителя прибавилось седых прядок, а в уголках глаз названного отца прибавилось морщин. Радость встречи с головой накрыла юношу, воспоминания о беззаботном детстве перемежались рассказами о прошедших событиях. Сразу после ухода Таура в деревню прибыли Ревнители, Нолд и Гэмзи не стали дожидаться окончания расследования, тем более, что оно не сулило им ничего хорошего. За плечами у них был огромный опыт и знание местности, поэтому они не сильно волновались за свою судьбу. Главной задачей для двух опекунов сына Эдера было оттянуть как можно большие силы преследователей Таура на себя и попытаться вытащить Марику, Книна и Стоура. С первой частью они справились, «балахонщики» были вынуждены разделиться на две части, что в результате и помогло Арету справиться с засадой перед Широколесьем. А вот друзьям юноши, они помочь так и не смогли. Им нужно было уходить одновременно с Тауром и уходить по морю, тогда был бы небольшой шанс, благо каждый прекрасно знал, как поставить парус и знал с какой стороны взяться за вёсла. Не хватило каких-то получаса, десяток церковников захватил их, когда они уже подбирались к лодкам, и двум старым воинам пришлось скрепя сердце оставить надежду вытащить ребят. К тому моменту орденцы уже разобрались в том, что был найден амулет Проклятых, охрана была такова, что нечего было и думать отбить молодых людей. Единственное, что они могли сделать, это отступить, оставляя как можно больше следов. В дальнейшем их дороги разделились, Нолд оставался на юге, продолжая собирать сведения и вербуя новых сторонников, а Гэмзи ушел в Приграничье, где возглавил крупное соединение порубежников, одновременно готовя переход наиболее боеспособных частей на сторону восстания. Во многом благодаря его стараниям удалось сохранить столько жизней во время прорыва. Сейчас оба состояли в ранге тысяцких и завтра должны были в первых рядах встретить волну тварей.
– Вот, что я тебе скажу, малыш, – проговорил Гэмзи наклонившись вперед и раскачиваясь на старом, скрипящим под его тяжестью походном табурете, – Что-то сильно изменилось в поведении Стай. Мы потеряли границу, во многом из-за неожиданности. Во-первых, никогда на моей памяти они не нападали днём, а тут атака началась около полудня, во-вторых в их действиях прослеживалась мысль, все силы были сосредоточены на одном участке и после того как они смели не ожидавший нападения заслон, твари остались на стене расширяя прорыв, а не хлынули бездумным потоком к ближайшим поселениям и это очень странно, если у Орды появился руководитель нам завтра придётся солоно.
Поговорив еще немного, старшие товарищи разошлись каждый к вверенному ему отряду, а Таур в глубокой задумчивости,
– Скажи, как ты думаешь, что будет с нами, когда всё закончится? – тихо спросила она.
Не ожидавший такого начала Таур замешкался:
– Не знаю, как-то не было времени обдумать это. Надо сначала победить…
– Я не про завтрашний бой, а про нас. Я привязалась к тебе, – видно было, что девушка с трудом подбирает нужные фразы, – Завтра мы можем все погибнуть, а я почему-то всё время думаю о тебе.
– Я тоже, – признание вырвалась из него, прежде чем он смог придумать достойный ответ, – Знаешь, мне сейчас не так важно, что будет на следующий день, главное, что ты рядом.
– Странно, сколько Охотников пытались привлечь моё внимание, а мне было всё равно, надо же было отдать сердце человеку… Когда я увидела тебя без сознания, лежащим рядом со Свирком, во мне что-то перевернулось… Я не хочу тебя потерять.
–Ты никогда меня не потеряешь, Лика, – чувство, давно зародившееся в нем, наконец сбросило все надуманные препятствия, и он нежно обнял её, – Мы выживем, и всё будет хорошо.
Они больше ничего не говорили, да и зачем нужны слова, если все понятно и без них. Солнце клонилось к закату, когда запыхавшийся вестовой передал им записку от Эдера.
«Таур, прости меня, что так и не нашел время переговорить с тобой. Твари будут здесь на рассвете, ты и Многоликая должны быть рядом со мной. Жду вас за час до восхода.
Твой любящий отец, Эдер»
Таур ушел к себе уже в полной темноте. На душе было легко и светло, казалось, что стоит только хорошенько оттолкнуться от земли, и он птицей взлетит над притихшим лагерем и сможет охватить крыльями весь мир. Радость переполняла его. Огонёк дара, приутихший после боя у Корт-Дотира, превратился в полыхающий костёр, мало уступающий тому, что горел в Арете. Сомнения и колебания, так долго терзавшие сердце, исчезли, уступив место уверенности в себе и собственной силе.
Ровно в оговоренное время, молодой волшебник, зайдя предварительно за девушкой, был у шатра отца. Командующий был бодр, хотя мешки под глазами и дерганые движения выдавали бессонную ночь. В шатре было тесно и душно от большого количества людей.
– Ну вот мы все и в сборе, – проговорил Эдер заметив входящих, – Поднимайте свои отряды. Враг будет через несколько часов. А сейчас по местам. И да будет с нами Сотворивший в этот день!
Глава 28.
Солнечный диск уже полностью показал своё раскаленное тело из-за горизонта, когда в облаке пыли появилась, высланная вчера вперед с дальним дозором конная тысяча. Даже издали было заметно, насколько измученными выглядели и лошади, и их всадники. Безжалостно подхлестывая своих скакунов, люди пытались выгадать лишние минуты для переправы. Впрочем, никто уже не смог бы назвать этих людей полноценной «тучей»56, от первоначального числа оставалась чуть больше половины, у многих присутствовал дополнительный груз в виде раненых или убитых товарищей. Вода покрылась разводами грязи и крови. Сотни конских и человеческих тел с разбегу вторгшиеся в её естественное течение, наполнили воздух криками и ржанием. Оказавшись на берегу измученные кавалеристы пустили четвероногих друзей легкой рысью, обходя позиции по узкому песчаному пляжу.
Эдер расположил свою ставку на холме, возвышавшемся на расстоянии четырех полетов стрелы от передовых линий. С его вершины открывался прекрасный обзор на застывшие в неподвижности войска. Суета наблюдалась только в местах расположения тяжелых катапульт и требушетов, с огромными усилиями доставленных в лагерь глубокой ночью. Таур еще раз оглядел, возведенную в столь короткие сроки оборонительную линию. Справа фланг был прикрыт топкими, непригодными для перемещения больших масс болотами. По левую сторону в Ворску впадал, так и оставшийся для него безымянным приток. Оставалось только ждать. К холму подлетел всадник, юноша узнал в нём тысяцкого авангарда, им не довелось быть лично представленными, но ему запомнились густые черные брови и решительный взгляд этого человека.