Занавес опускается
Шрифт:
– Я нашел, мистер Анкред.
– Что? – Томас поднял голову. – А-а это. Я так и думал, что она на столе.
Фокс шагнул вперед и раскрыл портфель. Родерик, пробормотав что-то насчет напрасной работы, взял платок за концы и поднял банку над столом.
– Если не возражаете, мы ее заберем, – сказал он Томасу. – А вам оставим расписку.
– Правда? Большое спасибо. – Видя, что они положили банку в портфель и собираются уходить, Томас поднялся с пола. – Вы должны со мной выпить. У меня где-то была бутылка папочкиного виски. Только вот где?..
Совместными усилиями Родерик и Фокс отговорили его от новых поисков. Он опять уселся
– Мистер Анкред, я считаю, вам необходимо очень ясно представлять себе, что обычно следует за такими заявлениями, как ваше, – сказал Родерик. – Прежде чем принять конкретные меры, полиция проводит, как мы говорим, предварительное расследование. Дополнительную информацию мы собираем крайне осторожно, стараясь избежать огласки, чтобы ни сам заявитель, ни полиция не попали в глупое положение, если все окажется ошибкой. В том случае, если предварительное расследование подкрепит имеющиеся подозрения, полиция получает разрешение министра внутренних дел проверить факт убийства и предпринимает следующий шаг. Думаю, вы понимаете какой.
– Понимаю, – кивнул Томас. – Но это же очень страшная процедура, да? – И, будто только сейчас все осознав, спросил: – А мне надо будет при этом присутствовать?
– Да, вероятно, мы попросим, чтобы кто-нибудь из членов семьи официально опознал покойного.
– О господи! – подавленно прошептал Томас. И, погрузившись в молчание, ущипнул себя за губу. Вдруг глаза его заблестели, словно какая-то мысль принесла ему утешение. – Знаете, а отечество все-таки правильно решило, – сказал он. – Даже хорошо, что его не похоронили в Вестминстерском аббатстве. Правда?
Глава одиннадцатая
РОДЕРИК В АНКРЕТОНЕ
I
– При нашей профессии знакомишься с занятными образчиками человеческой натуры, – сказал Фокс, когда они ехали назад, в Скотленд-Ярд. – Я это говорил и раньше, факт остается фактом.
– Да, пожалуй, – согласился Родерик.
– К примеру, этот субъект, с которым мы только что расстались, – продолжал Фокс, словно что-то доказывая. – Форменный ротозей! И в то же время в своей области он, должно быть, прекрасный специалист.
– Бесспорно.
– Вот видите! Работает отлично, а поглядеть на него, кажется, может и пьесу потерять, и актеров, да еще и заблудится по дороге в театр. И потому я задаю себе вопрос, такой ли уж он на самом деле растяпа?
– Думаете, притворяется?
– Некоторых сразу не раскусишь, – пробормотал Фокс и провел рукой по лицу, словно отгоняя мысли о Томасе Анкреде. – Как я понимаю, сэр, теперь нам предстоит беседа с врачом?
– Да, увы. Я посмотрел расписание. Ближайший поезд через час. В Анкретоне мы будем только после полудня. Возможно, придется заночевать в тамошней деревушке. Сейчас захватим в Ярде наше походное снаряжение, я поговорю с заместителем комиссара и позвоню Агате. Мало у нас забот, так теперь еще и это!
– Похоже, нам от этой истории не отмахнуться, сэр. Как вы думаете?
– Кое-какие надежды у меня еще остались. То, что рассказал Томас, ровным счетом ни черта не доказывает. Пропала банка с крысиным ядом, потом ее нашли на чердаке. Кто-то прочитал книгу о бальзамировании и построил сложную версию, основанную исключительно на спорных догадках. В том виде, в каком эта гипотеза существует сейчас,
– Но допустим, мы все-таки получим ордер на эксгумацию. И допустим, экспертиза обнаружит следы мышьяка. Учитывая, что покойного бальзамировали, наличие мышьяка ничего не подтвердит.
– Напротив, – сказал Родерик. – Как мне сдается, Фокс, наличие мышьяка подтвердит все.
Фокс медленно повернулся и поглядел на него.
– Что-то я не очень вас понимаю, мистер Аллен.
– Я пока вовсе не уверен, что прав. Надо будет кое-что уточнить. В поезде я вам объясню. Пойдемте.
Он зашел к заместителю комиссара, и тот с видом знатока принялся рассуждать, этично ли следователю вести дело, если его жену могут вызвать в качестве свидетеля.
– Конечно, дорогой Рори, если, паче чаяния, дойдет до суда и вашу жену обяжут давать показания, мы будем вынуждены кое в чем пересмотреть наши позиции. Но пока, думаю, будет гораздо разумнее, если все вопросы ей зададите вы, а не кто-нибудь посторонний… например, Фокс. Короче, поезжайте в Анкретон, поговорите с туземным лекарем, а потом сообщите нам, какое у вас мнение. Будет досадно, если действительно что-то всплывет. Желаю удачи.
Перед выездом Родерик взял у себя со стола второй том «Судебной медицины», где немало места отводилось описанию различных ядов. В поезде он посоветовал Фоксу ознакомиться с некоторыми страницами. Фокс надел очки, и по тому, как он знакомо поднял брови и засопел, Родерик понял, что его старый друг читает с вниманием.
– Да, – снимая очки, сказал Фокс, когда поезд уже подъезжал к Анкретон-Холту, – это, конечно, меняет дело.
II
Доктор Уитерс был невысок ростом и толстоват, но в его манере держаться почти не ощущалось того довольства жизнью, что обычно присуще мужчинам с брюшком. Когда он вышел к ним в прихожую, по запахам, доносившимся из глубины дома, они догадались, что Уитерс только что закончил обедать. Взглянув на служебное удостоверение Родерика, он провел их в свой кабинет и сел за стол, причем так решительно, будто старался скрыть усталость.
– Что беспокоит? – спросил он.
Вполне традиционное для врача начало разговора. Как показалось Родерику, эта фраза вырвалась у доктора непроизвольно.
– Надеемся, особых поводов для беспокойства нет. Если вы не против, я хотел бы задать несколько вопросов в связи со смертью сэра Генри Анкреда.
Сквозь профессиональную участливость в глазах Уитерса проглянул настороженный интерес. Резко подняв голову, он уставился на Родерика, затем перевел взгляд на Фокса.
– Да, пожалуйста, – сказал он. – Если есть такая необходимость, спрашивайте. Но в чем дело? – Он все еще держал в руках удостоверение Родерика и сейчас снова на него посмотрел. – Уж не хотите ли вы сказать… – начал он, но тут же оборвал себя. – Итак, какие у вас вопросы?
– Я думаю, лучше сразу объяснить вам суть дела. – Родерик вынул из кармана копию анонимного письма и протянул ее Уитерсу. – Сегодня утром Томас Анкред принес нам восемь таких писем.
– Пакость и вздор! – возвращая письмо, заявил Уитерс.
– Хочу надеяться. Но когда к нам поступают такие писульки, мы обязаны разобраться.
– Хорошо, я слушаю.
– Свидетельство о смерти сэра Генри выписали вы, и…
– …и мне не следовало этого делать, если я не был уверен в причине смерти, – так, что ли?