Занесенный клинок
Шрифт:
— Привлекательный, — произнесла Линдси, наклонив голову, пока таращилась на его бицепсы. — И хорошо очерченный.
— Словарь не смог бы определить лучше, — сказала Мэллори, с остекленевшими глазами пялясь на мужчину.
Я поглядела на Линдси.
— Не могу поверить, что ты наняла танцора. Этан убьет тебя. Или меня. Или нас обеих.
— О, дорогая, — произнесла Линдси. — Он здесь не для того, чтобы танцевать.
Тем не менее, с грацией танцора мужчина развернул стул задом-наперед, сел и вытащил из заднего кармана потертую книгу в мягкой обложке. Он посмотрел на меня и улыбнулся.
— Твоя вечеринка?
Я кивнула, внезапно
— Круто. Тебе нравится Лорд Байрон [11] ?
Я на самом деле почувствовала, как покраснело мое лицо.
— Конечно?
Рядом со мной хихикнула Линдси, издав звук полного удовлетворения.
Он кивнул и перелистнул несколько страниц.
— Дамы, — произнес он, встречая наши взгляды. А затем, глядя вниз на страницу, он начал читать:
Она прекрасна словно ночь Среди небес на звездном фоне; Она как тьмы и света дочь, Которые видны в ее столь ярком взоре [12] .11
Лорд Гордон Байрон, с 1822 года — Ноэл-Байрон, с 1798 года — 6-й барон Байрон (англ. George Gordon Byron (Noel), 6th Baron Byron; 22 января 1788 года, Лондон — 19 апреля 1824 года, Миссолунги, Османская Греция), обычно именуемый просто лорд Байрон (Lord Byron) — английский поэт-романтик, покоривший воображение всей Европы своим «мрачным эгоизмом».
12
Г. Байрон, «Имя девы — красота». Перевод Дема А. А.
Каждая женщина в помещении вздохнула.
***
Я не уверена, был ли он аспирантом, поэтом, артистом, стриптизером или же блестящей комбинацией всего этого. Но мужчина был знаком с Лордом Байроном и имел понятие о словах. Он использовал нарастание и спад предложений, понимал когда нужно сделать паузу, поднять голову, поймать наши взгляды, улыбнуться. Он различал ударения и скорость, ритмичность и ясность речи. Он был принцем поэзии, и он нас заворожил.
Шампанское откупорили и окунули в блестящие серебряные ведерки со льдом, а затем разлили по высоким, прозрачным бокалам, пока мы слушали, скрестив ноги и восседая на наших стульях.
— Будет лучше, если мы объективируем его тело и его мозг? — спросила Марго, опуская тонкую соломинку в свой джин-тоник, чтобы сделать глоток.
— Мне все равно, — ответила Мэллори. — Он читает красивые слова.
Я не могла бы выразиться лучше.
Глава 3
ПЯТЬ СЕКУНД (СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННОГО) ЛЕТА
Мы покинули «Темпл Бар» примерно за два часа до рассвета, закинули Мэллори в Уикер-Парк, а потом направились к Дому.
Мы разошлись на первом этаже. В фойе было тихо и пусто, стол убрали на вечер, просители
В поле зрения не было ни одной коробки, или подсвечника, или ивовой ветви, а это означало, что все это, вероятно, уже погрузили в грузовик и перевезли в библиотеку. Или Элен все это уже достало и она развела костер на заднем дворе. Это казалось маловероятным, поэтому я предположила, что свадьба пройдет как и планировалось.
— Свадьба пройдет как и планировалось, — прошептала я с улыбкой.
Было больше презентаций, бранчей и дегустаций тортов, чем, по моему мнению, это возможно — и еще больше, чем, как я думала, было разумно. Этан наслаждался процессом, подготовкой к нашей совместной жизни, поэтому я потакала ему, и теперь последним среди всего этого прошел девичник. Последнее препятствие перед свадьбой, прежде чем мы принесем клятвы верности — на вечность. Сейчас ничто не стояло между нами, кроме восхода и захода солнца, и даже Сорша Рид не могла этого изменить.
Вот тогда-то и заиграли нервы. Не страх, а предвкушение. Волнение. Усики желания, возможно, слишком много времени направляли свой восторг на Лорда Байрона.
В коридоре было темно — в кабинетах Малика и Элен не горел свет, так же как и в столовой в конце вестибюля. В кабинете Этана свет все еще горел. Я сомневалась, что он уже вернулся; казалось более вероятным, что они будут наслаждаться виски и сигарами до последнего. Вероятно, уборщики забыли выключить свет, или, может, Элен в последнюю минуту вспомнила о какой-нибудь безделушке к свадьбе.
Я могла оставить ему записку. Послание, чтобы пожелать спокойной ночи, сообщить, что я буду думать о нем во время нашего навязанного вампирами изгнания и что увижу его завтра в библиотеке, а книги уж как получится.
То, что мне это показалось забавным, вероятно, говорило больше в пользу джина, который я распивала в «Темпл Баре», нежели в пользу моих комедийных навыков.
Я зашла в кабинет, направляясь к его столу… и не осознавала, что нахожусь там не одна, пока не уловила рябь передвижения по комнате.
Он стоял в зоне для переговоров, мужчина в джинсах и рубашке с длинными рукавами, ткань была запятнана грязью и потрепана по краям. Его бледная кожа была вся в грязи, темные волосы взъерошены от того, что он, казалось, постоянно запускал в них руки, которые сейчас нервно потирались о джинсы. Дом все еще был насыщен ароматом свадебных цветов, но среди него я почувствовала запах немытого мужчины.
Он был вампиром. Старше, чем большинство, кого я встречала, но слабая, шипучая магия указывала на его сверхъестественность. Его магия ощущалась по-другому — она имела химический запах, как у открытых маркеров. А еще я его не узнала. Если он состоял в Доме, то был принят недавно. И пока не попадался на глаза.
— Привет, — произнесла я. — Я могу тебе помочь?
Он посмотрел на меня, под глазами виднелись темные круги от изнеможения.
— Ты пришла помочь?
— Конечно. Ты пришел встретиться с Этаном? — Проситель казался наилучшим предположением. Иначе как еще он мог пройти через усиленную систему безопасности? Возможно, он находился в Доме, чтобы с кем-то поговорить, и улизнул незамеченным.
Его плечо дернулось так, что достало до подбородка.
— Помоги. Так много говорит. — Он похлопал себя ладонью по лбу. — Говорит. Я не могу это остановить.