Занимательная философия
Шрифт:
В своей лекции К. Поппер хорошо показал как несостоятельность претензий лапласовского детерминизма на объяснение всех явлений, так и недостаточность физического индетерминизма.
Толпа, хаос
Как-то на семинарском занятии по философии я слушал выступление студентки на тему о толпе. Она нашла текст какого-то псевдоученого и шпарила по нему. Текст ужасный. Толпа характеризовалась чисто рационалистически, только с отрицательной стороны, что она разрушительна, опасна и т. д. и т. п.
Я
Толпа – совершенно необходимая и существенная часть человеческого общежития. Если бы не было толпы, то люди лишились бы очень важной части общения.
Какие порой гуляют в науке и культуре совершенно нелепые, извращенные представления о важных феноменах жизни!
Толпу обычно изображают как нечто хаотическое с очень слабыми элементами упорядочения и регулирования. В этом смысле она противоположна военному строю. Последний похож на твердое тело, на кристалл. А толпа напоминает облако, подвижна, изменчива-переменчива как облако. Она может метать громы и молнии как облако, превратившееся в грозовую тучу, а может быть таким вполне невинным, легким облачком, которое готово рассеяться в любую минуту.
Толпа может приближаться по упорядоченности к военному строю, если, например, она на митинге, представляет собой скопление митингующих, слушает оратора и реагирует на его слова. Именно в этом случае говорят о диктате толпы (улицы), об охлократии. А может быть бессвязным образованием, напоминающим броуновское движение молекул. Подобное мы наблюдаем в виде суеты пассажиров в подземном вестибюле московской станции метро “Пушкинская”.
Нужно иметь в виду: хаос, беспорядок далеко не всегда плох. Возьмем воздух. Это газ, совокупность беспорядочно движущихся молекул и атомов. И благодаря ему мы можем двигаться, а в отдельных случаях (летательных аппаратов) можем использовать его во благо. А уж для дыхания воздух просто необходим. Если бы вместо воздуха нас окружало упорядоченное тело (твердое), то мы не могли бы ни дышать, ни двигаться…
ХАОС НЕ ВСЕГДА ПЛОХ, А ПОРЯДОК НЕ ВСЕГДА ХОРОШ.
Те, кто однозначно за порядок и против хаоса, – рационалистически, детерминистски настроенные люди, этатисты, государственники.
С противоположным настроем – всякого рода иррационалисты, индетерминисты, ультралибералы, анархисты.
Смешение: порядок и хаос(жизнь и умирание)
(Лицо человека и дерево без листьев)
Бесконечность вглубь и вширь
Природа рисует
Каузализм (абсолютизация причинности)
Каузализм, абсолютизация причинности – одна из типичнейших категориально-логических ошибок. Ошибки каузализма обобщенно обозначаются формулой «от того, что не является причиной, к причине» (non causa pro causa).
Еще в раннем детстве человек проникается убеждением, что вопрос о причинности (почему?) – главный вопрос жизни.
Спрашивается, почему чаще других? Если человек сумел найти ответ на вопрос «почему?», т. е. если он отыскал причину явления, то этим в значительной мере решил задачу нахождения средства использования (устранения) этого явления (хотя бывают и такие ситуации, когда поиск средств противопоставляется поиску причин; в этом случае говорят: «кто ищет причины, а кто – средства»).
Одной из причин абсолютизации причинности является стремление людей во что бы то ни стало объяснить явления, найти причины. И там, где они этого сделать не могут, придумывают объяснения, выдумывают несуществующие причины вместо действительных. (Непонятное вызывает беспокойство, настороженность, тревогу. Беспокойство – неприятное состояние, а чрезмерная тревога просто губительна. Вот и стремятся уменьшить беспокойство-тревогу, в том числе тем, что непонятному придумывают объяснение, превращают в понятное.)
Стремление к универсальному причинному объяснению приводит также к тому, ищут причины там, где их в принципе быть не может. В этом случае совершается перенос причинно-следственных представлений на другие категории и категориальные отношения. Из этого вытекает расширительная трактовка принципа причинности как универсального, всё объясняющего принципа.
(Дурную традицию расширительного толкования причинности освятил Аристотель своим учением о четырех причинах. Это учение сыграло злую шутку с последующими поколениями философов. Оно, с одной стороны, дало мощный импульс для классифицирования, категориального анализа человеческих понятий, а, с другой, пустило мысль философов по ложному пути каузализма.
«Совершенно очевидно, – писал он в «Метафизике», – что необходимо приобрести знание о первых причинах: ведь мы говорим, что тогда знаем в каждом отдельном случае, когда полагаем, что нам известна первая (т. е. ближайшая – ред.) причина. А о причинах говорится в четырех значениях: одной такой причиной мы считаем сущность, или суть бытия вещи (ведь каждое «почему» сводится в конечном счете к определению вещи, а первое «почему» и есть причина и начало); другой причиной мы считаем материю, или субстрат (hypokeimenon); третьей – то, откуда начало движения; четвертой – причину, противолежащую последней, а именно «то, ради чего», или благо (ибо благо есть цель всякого возникновения и движения).» [33] Или:
33
Аристотель. Соч. в 4-хтт. Т. 1, М., 1976. С. 70 («Метафизика», 983а 23–33).
«Причиной называется [1] то содержимое вещи, из чего она возникает; например, медь – причина изваяния и серебро – причина чаши, а также их роды суть причины; [2] форма, или первообраз, а это есть определение сути бытия вещи, а также роды формы, или первообраза (…), и составные части определения; [3] то, откуда берет свое начало изменение или переход в состояние покоя; например, советчик есть причина, и отец – причина ребенка, и вообще производящее есть причина производимого, и изменяющее – причина изменяющегося; [4] цель, т. е. то, ради чего, например, цель гулянья – здоровье. В самом деле, почему человек гуляет? Чтобы быть здоровым, говорим мы. Причина – это также то, что находится между толчком к движению и целью, например, причина выздоровления – исхудание, или очищение, или лекарства, или врачебные орудия; все это служит цели…» [34]
34
Там же. С. 146 («Метафизика», 1013а 24-1013b 1).