Занимательная геометрия
Шрифт:
Выскочил из тачки практически на ходу.
— Где девушка?
— Так… Это… Внутри сидит… Греется…
Господи… Дэн уже и забыть успел, как выглядят "Жигули"… Только самоубийцы и влюбленные в отечественный автопром придурки рискнули бы выехать за пределы города на этом… Как она могла греться в железном ведре?
Не слушая, рванул к пассажирской двери. На переднем сиденье никого не было.
Дернул за вторую ручку…
Вика сидела, скукоженная, как маленький замерзший птенец… Даже не подняла голову. Только задрожала крупной дрожью…
— Вика, ты как здесь,
Она только слегка подняла голову, вроде, узнала… Кивнула судорожно, и снова сжалась в комок. На ней было накинуто какое-то одеяло, в которое девушка пыталась плотнее укутаться.
Дэн сглотнул болезненный комок.
— Иди сюда. — Протянул руки. Она не шелохнулась. — Вика, пойдем, иначе ты здесь просто околеешь.
— Не могу. Холодно. — Ему совершенно не нравился этот слабый голосок, без всяких интонаций. Сложно было требовать, чтобы поняла, что сопротивлением только хуже себе сделает.
Он сжал зубы, открыл пошире дверь — Вика еще больше сжалась от порыва холодного воздуха — приноровился и начал осторожно вытаскивать ее, пытаясь оторвать негнущееся тело от сиденья. Она словно вросла в обивку, в бесплодных попытках сберечь тепло.
— Вика, ну же, давай, пойдем в мою машину. Там тепло, согреешься. — Осторожным, ласковым тоном, каким говорят с детьми или тяжело больными.
Она всхлипнула, сдавленно, и всем телом прижалась к нему. Стало еще сложнее: в такой позе вылезти из салона не смог бы ни сам Денис, ни Вика.
— Можешь идти?
— Нет… Ногам больно…
— Мать твою… — Сквозь зубы, пытаясь не сорваться на откровенный мат. — Если болят — еще не так все плохо. Если бы не чувствовала их — совсем труба. Подожди, подвинься, перехвачу…
Видно было, с каким трудом ей далась эта пара движений. Но она смогла — придвинулась ближе к краю, позволяя перехватить под колени и плечи.
— Ну, чего ждешь? Дверь открой! — Мужичонка смотрел на происходящее без слов, только ногами притопывал. Дэн с неодобрением покосился на унты, явно натуральные, в таких, естественно, этому козлу не страшен мороз. Да и куртка у него, не в пример Викиной, была под стать климату. Наверняка, внизу еще и термобелье. В душе начинала закипать ненависть к этому козлу, который чуть не угробил девушку. Одеялом накрыл. Лучше бы сразу — простынкой. Для себя решил, что позже разберется с будущим горе — водителя.
Мужик метнулся, наконец, поняв, что от него требуют, распахнул дверь…
— Не ту, заднюю! Да первую-то закрой, млять, тормоз… Где мозги потерял? Здесь или раньше, при родах?
Вика вздрогнула и сильнее вжалась в него, Дэн опомнился и понизил голос.
Затащил на заднее сиденье, уложил, начал стаскивать с нее сапожки.
— Нет, холодно… — Она попыталась отдернуться. — И больно… — Нечаянный всхлип и убил, и порадовал: эмоции — это хорошо, это значит, не все потеряно.
— Надо, Вик, надо снять… Они тесные у тебя, кровь не двигается… Потерпи… Сейчас разотрем и согреешься..
— Эй, как там тебя? — Пришлось кричать, потому что придурок остался стоять снаружи, не рискнув приближаться.
— А? Меня, что ли?
— Да. Достань из бардачка фляжку.
Он аккуратно стянул сапог, потом другой. Чертыхнулся снова: тонкие носочки, смешные, хлопковые, а ступни ледяные. Не к месту обратил внимание на миниатюрность: обе почти целиком помещались в его руки. Начал аккуратно разминать, по реакции угадывая, насколько все серьезно… Вика поморщилась от прикосновений, попыталась отдернуться, не вышло — слишком неуверенным было движение.
— Потерпи. Сейчас начнет колоть, потом совсем невмоготу будет, зато с ногами останешься. Вика, маленькая, пожалуйста…
Мужик этот несчастный так и сидел, повиснув на спинке сиденья, с флягой наперевес. Похоже, боялся лишний раз отсвечивать.
Надежда на то, что получится растереть ей конечности с коньяком (других вариантов не было) испарилась бесследно: под носками обнаружились еще и колготы. Не раздевать же её целиком? Только время убить, и остудить еще больше. Дэна разрывало между желанием рвануть, на всех парах, домой или хоть слегка отогреть её здесь, для начала…
Все же решил, что лучше слегка оттаять девушку здесь: полчаса в дороге могли стать критичными.
Нажим на пальчики и подошву усиливал постепенно, стараясь восстановить кровобращение, до тех пор, пока не почувствовал, как Вика заерзала на сиденье, пытаясь избавиться от рук. Задерживала дыхание, с явным трудом, до тех пор, пока силы не кончились.
— Не надо, пожалуйста… — Голос подрагивал.
— Хорошо, хорошо, больше не буду… Иди сюда… — Он пытался придумать, как лучше обнять, чтобы согреть всю сразу, целиком. Ничего лучше на ум не пришло, как подтянуть к себе, зажав ее ноги между своими коленями.
— Так теплее?
— Угу. — Маленький замерзший птенчик… Её уже трясло по — крупному… Додумался раастегнуть молнию на куртке, пролезть ладонями внутрь… Там было еще холоднее, чем в салоне.
— Давай-ка её снимать…
— Зачем? — Появились вопросы — тоже хороший симптом, значит, все намного лучше, чем боялся предположить.
— Мою накинем. Давай. — Безропотно повиновалась, позволила стянуть рукава, молча окунулась в меховую подкладку, согретую большим телом. Позволила прижать к себе, щекой к груди прижалась. Денис не знал, что его больше сейчас одолевает: обычное желание помочь в беде, нежность, злость на её глупое поведение… Хотелось убаюкать, и как следует отлупить, чтобы в следующий раз думала головой… Воспитание, конечно, было сейчас не в тему, но забывать о нем не следовало.
Вздохнув, расстегнул толстовку (он-то никогда не забывал нормально одеться), сам себя её руками обнял, жалея, что нельзя прижать напрямую к телу… Затих, прислушиваясь, как начинает глубже дышать, пропали прерывистые вздохи сквозь зубы… Даже пальчиками начала перебирать… Его слегка отпустило.
Стянул с нее шапку, зарылся в волосы, вздохнул.
— Кто ж так делает, Вик? Ты ж могла здесь реально замерзнуть… Понимаешь? Насовсем. Еще час — и инвалид, если бы вообще жива осталась. Еще неизвестно, чем это аукнется для тебя.