Занимательная геометрия
Шрифт:
— И не страшно было бы ослушаться приказа?
— А почему — "ослушаться"? Я же приехала. Все, как положено. А если здесь никто не ждал, как было обещано, то, какие ко мне претензии?
— Даже так? Ты такая смелая? Или настолько должностью не дорожишь? — Может, сейчас расколется и выдаст что-нибудь вроде "мне ничего не грозит, у меня папа в главном управлении сидит", ну, или муж, или не в управлении, а близко к нему.
Но девушка снова удивила: глянула очень твердо, с вызовом, губы поджала, бровью дернула. Не понравился вопрос…
— Не такая и смелая,
Вот и характер прорезался, а к нему — недовольство и ситуацией вообще, и его опозданием — в частности. "Не девочка", говоришь? Да похоже, что именно она и есть, раз так легко поддаешься на провокации…
— Понятно. Как видишь, на такие крайние меры идти не пришлось. Ты здесь, а завтра идем на работу. Теплее стало?
— Немного.
— Ясно. Будем предпринимать радикальные меры. — Он встал из-за стола, двинулся в её сторону. Девушка ощутимо напряглась. — Да не пугайся ты. Коньяку сейчас налью. Должен помочь.
Достал из верхнего шкафчика пузатый бутылёк, щедро плеснул в обычный стакан (не до церемоний)…
— Пей. Залпом.
Она подержала в руках, принюхалась, лицо перекосило (какие мы нежные… двенадцатилетний коньяк предлагают, а она морщится, какая цаца выискалась)…
— Я не пью коньяк, мне от него плохо будет…
— Я сказал — пей. Лечить потом от соплей не буду, если чем посерьезнее не накроет. Давай, как лекарство.
Она зажмурилась и вылила в себя всё, что было в стакане, одним большим глотком. Как её перекорёжило — стоило посмотреть, будто не благородный напиток, а какую-то водку палёную хлебнула. Выдохнула, широко распахнув глаза…
— Фу, какая гадость… Но реально греет. Спасибо.
Щеки зарозовели на глазах, а взгляд поплыл — подействовало. Теперь срочно довести бы её до постели, а то, невзначай, так здесь и завалится…
— А можно мне в душ сходить? — О — па! Неожиданно, однако. Так же, как и взгляд, просяще — жалостливый.
— Вероника, какой тебе, нафиг, сейчас душ? На горшок — и баиньки. Давай, отведу. Тебе спать осталось часа два от силы.
— Ну, я очень туда хочу. Почти трое суток в дороге, представляете? — Заметил, как время в дороге увеличилось на сутки (до этого говорила про двое), как и то, что снова перешла на "вы". Похоже, захмелела больше, чем требовалось…
— Утром сходишь. А теперь — спать. Не шучу. Завтра к десяти в офис. И никаких опозданий.
Реально, за руку довел до комнаты, дальше обещала справиться сама…
В эту ночь он решил не ложиться — какой смысл? Оставалось каких-то три часа, четыре — максимум. Только насиловать мозг и тело. Да и не впервые было переживать такие бессонные ночи, знал, что справится. Предпочел потратить время на то, чтобы поискать информацию — ту, которой не было совершенно. А про неожиданную гостью необходимо было что-нибудь знать. Дмитриев Денис потому и славился умением побеждать, что
А эта девочка, хоть и казалась мышью серой, была не так уж проста. Об этом вопила интуиция, хоть мозг и пробовал убедить в обратном. Что тут, казалось бы, опасного? По сравнению с ним, эта девочка — просто ребенок, слабый и неопытный. Таких можно пачками на завтрак есть. Не запивая. Но что-то проскальзывало в ее интонациях, мимике, гордо вздернутой голове (когда вспоминала, что её нужно именно так держать)… Говорящее — ни черта она не мышь, и даже не котёнок. Кто? Время покажет, но где-то у нее точно спрятаны и коготки, и зубки. И лучше их заранее обточить…
Он подключился к локальной сети компании и попробовал поискать документы, содержащие имя Величко В. В., но никаких упоминаний не было. К личному делу доступ закрыт даже у него, нужно делать специальный запрос. Но, в принципе, это не горело — попросить характеристику и данные о карьере в холдинге можно и в понедельник.
Он увлекся чтением новостей, потом переключился на документы, отложенные до лучших времен, потом опомнился — глядя на часы, показывающие почти шесть утра, отправился в душ.
Выходя из ванной комнаты, услышал противный писк — в его квартире не было ничего, что могло бы издавать такие звуки… Даже будильник был установлен с классическим звонком — потребность в других извращениях не возникала.
Писк доносился из комнаты гостьи, не прекращаясь. Удивительно, как можно спать под такое сопровождение… Но, вспомнив, сколько ей было отведено на сон, и при каких обстоятельствах укладывалась, сообразил: ей сейчас хоть из пушек стреляй, вряд ли поднимется.
Наплевав на приличия и ложную скромность, решил помочь. На всякий случай, аккуратно постучал, не услышав ответа, приоткрыл дверь — ровно на столько, чтобы успеть закрыть, если увидит что-нибудь лишнее. Нет. Из-под одеяла торчала только макушка и рука, плотно зажавшая телефон, замолчавший на время. Через три секунды снова раздался писк. Затем недовольное ворчание, взгляд одним приоткрытым глазом на экран — снова выключила, но так и не проснулась.
Похоже, придется вмешиваться… Что им двигало сейчас? Желание отключить противную пищалку? Возможно. Но, скорее, понимание, если не помочь — она сегодня не встанет и на работу не явится. А этого Денис позволить не мог. Раз приехала — пускай работает и доказывает свою необходимость на филиале.
— Вероника, подъем! Вставай, иначе опоздаем!
Тяжкий вздох в ответ показал, что она уже не спит и понимает, что разговаривают с ней.
— Аллё! Подъём!
— Да слышу я… Уже проснулась. Только встать никак не могу себя заставить. — Ещё один вздох. — Уже поднимаюсь. — Тихий, с утренней хрипотцой голос, несчастные, детские интонации — это могло растопить лёд в сердце любого, даже самого строгого шефа. Только не его, и не с этой дамочкой. Ситуация не та. Чем сильнее её замучаешь, тем быстрее свалит к себе домой, прекратит путаться под ногами.