Занимательная зоология

Сабунаев Виктор Борисович

У входа в море самок поджидают самцы, которые никогда не заходят в пресную воду. Вместе они продолжают путешествие через океан. В пучинах Саргассова моря угри откладывают икру и погибают.

Ранней весной из икринок выклевываются личинки. Они прозрачны, имеют зубы и заостренный хвост. Постепенно личинки увеличиваются в высоту и принимают форму ивового листа. Такое строение помогает им легко держаться на поверхности и облегчает пассивное путешествие по воле течения.

Гольфстрим подхватывает

лептоцефалов и несет их на север. Через два года на третий личинки попадают к берегам Европы. Здесь за зиму они постепенно превращаются в прозрачных угорьков. На четвертую весну стекловидные угорьки входят в реки, темнеют и становятся похожими на обычных угрей.

Маленькие угорьки достигают верховьев рек, входят в озера, а по некоторым данным, пробираются даже в замкнутые водоемы, переползая ночами на довольно значительные расстояния по сырой траве.

Не вполне ясно, как угри не сбиваются с дороги в океане и безошибочно достигают родных мест.

Одни ученые предполагают, что угри плывут в направлении постепенного потепления воды и таким образом попадают в Саргассово море. Другие считают, что угри стремятся в область максимальной солености.

Третьи утверждают, что в своем путешествии к нерестилищам эти рыбы ориентируются по солнцу и звездам. Не случайно, говорят сторонники астронавигационной гипотезы, у угрей к началу океанского путешествия резко увеличивается размер глаз.

Наконец, существует теория, что путь угрям к родным местам указывают течения. Оказывается, в придонном слое Атлантического океана течение направлено противоположно Гольфстриму. Угри плывут вниз по течению и безошибочно попадают на нерестилища. Пожалуй, эта теория наиболее правдоподобна.

Загадочно и возникновение миграций угря. На этот счет существует много разных теорий. Но советские ихтиологи придерживаются гипотезы русского ученого П. Ю. Шмидта. По его мнению, миграции угря возникли давным-давно, в доледниковый период. Материки тогда имели другие очертания, и нерестилища угря находились ближе к берегам Европы. Затем Гольфстрим изменил свое течение, и нерестилища отодвинулись к берегам Америки. Соответственно удлинился миграционный путь и продолжительность развития личинки.

Недавно английский ихтиолог Таккер высказал предположение, что все европейские угри не достигают нерестилищ в Саргассовом море и погибают по пути. А все угри, которые живут в наших реках, происходят от американских угрей, выметавших икру в восточной части Саргассова моря. К такому заключению он пришел потому, что никто не наблюдал нереста угрей и не видел самок с зрелой икрой.

Большинство ученых не согласно с этой теорией. Наиболее убедительно доказал ее несостоятельность французский ученый М. Фонтэн. Он посадил несколько самок угрей в кольцеобразный бассейн с водой той же температуры и той же солености, что и в Саргассовом море. Вода в бассейне приводилась в круговое движение. По временам самкам впрыскивался экстракт гипофиза. И вот через 3 месяца одна из самок, проплыв по кругу против течения около 4000 километров, выметала совсем зрелую икру.

Интересно, как небольшие изменения внешних условий сказываются на миграциях некоторых морских рыб, например, дальневосточных сардинок-ивасей.

С 1925 по 1940 год они наводняли прилавки наших рыбных магазинов и пользовались исключительным спросом. И не удивительно, — иваси селедочного посола и приготовленные, как сардины, в томате или масле — очень вкусны.

Промысел

этой рыбки возник у нас в 1925 году. На Дальнем Востоке был создан специальный хорошо оснащенный флот, имевший свою авиаразведку. Промысел быстро возрастал и вскоре достиг почти 1,5 миллиона центнеров. Это было очень много.

Но в 1941 году сардинка не подошла к нашим берегам. Никто не знал, куда она подевалась. Десятки судов бороздили поверхность Японского моря, а над морем кружили самолеты. И все напрасно — сардина исчезла.

Загадку удалось разрешить только через несколько лет. Выяснилось, что иваси мечут икру у Японских островов и, закончив нерест, двигаются на север для откорма. Питаются они планктоном, которого больше всего там, где теплые течения встречаются с холодными.

Кроме того, было установлено, что сардины не переносят температур ниже 8 и выше 15°. Такой благоприятной зоной до 1941 года и оказалась шестидесятикилометровая полоса моря вдоль наших берегов. Здесь-то и ловили сардину.

Затем температура воды в этом районе упала до 7° и иваси уже не пошли в наши воды. Такая низкая температура держится и по сей день. Она объясняется уменьшением мощности теплого течения Куросиво, а это, в свою очередь, связано с общими атмосферными изменениями над Тихим океаном.

Насекомые тоже путешествуют, но о их путешествиях мы знаем немного. Очень уж они малы, и их странствия часто проходят для нас незамеченными. Но иногда насекомые путешествуют такими полчищами, что их не заметить может только слепой.

Грандиозное зрелище представляют нашествия саранчи. Вот что писали о них в старинных книгах:

«Наступает темный и бурный день. Как по вершинам гор расстилается утро, идет враг великий и сильный. Позади него горит пламя. Земля перед ним как цветущий сад, позади него — дикая пустыня. Ничто не спасается от него. Он скачет по вершинам гор с громом, подобным грохоту колесниц, с шумом, подобным треску пламени, пожирающего сухую траву. Земля задрожит перед ним, небеса затрепещут. Солнце и луна померкнут, и звезды потеряют свой блеск».

Кто не видел нашествия саранчи, не может представить себе этой картины. Тучи летящих насекомых на самом деле закрывают солнце, а общий вес саранчи в стае превышает 50 тысяч тонн. Позади такой стаи не остается ни одного листочка, ни одной травинки. Саранча не щадит даже тростниковых и соломенных крыш. Под тяжестью насекомых ломаются ветви деревьев. Они заполняют своими телами глубокие рвы, тушат зажженные на их пути костры, задерживают движение автомашин и поездов.

Почему саранча появляется вдруг в таких несметных количествах, узнали совсем недавно. Обычно она живет в пустынях и влачит там жалкое существование. Колючий кустарник и сухая трава — неважная пища, и у самок почти не образуется яичек, а те немногие, которые они отложат, погибают почти все на сухой раскаленной почве. Но когда выдаются дождливые годы, пустыня покрывается свежей сочной травой, песок становится влажным, и саранча начинает усиленно размножаться. Первое время личинки остаются там, где они вывелись из яичек, но как только саранча размножится на большой территории и приобретает стадные привычки, личинки как по команде отправляются в пешее путешествие. Весь день напролет они идут и идут вперед. К вечеру, едва похолодает, они взбираются на кусты и замирают. Утром, когда солнечные лучи как следует прогреют воздух, они трогаются в путь, сохраняя то же направление, что и вчера.