Занимательные истории из жизни Романовых
Шрифт:
Быть выше их, если бы я и мог, но конечно бы не захотел, ибо я не признаю на земле справедливой власти, которая бы не от закона истекала. Напротив, я чувствую себя обязанным первее всех наблюдать за исполнением его, и даже в тех случаях, где другие могут быть снисходительны, а я могу быть только правосудным».
Впоследствии супруг Марьи Григорьевны, известный мот и повеса, проиграл ее в карты графу Разумовскому.
Обер-камергер А. Л. Нарышкин, довольно неэкономно распоряжавшийся своим состоянием, однажды оказался в такой нужде, что заложил в ломбард Андреевский орден с бриллиантами, пожалованный ему государем. Вскоре после этого при дворе было объявлено крупное
– Как странно, вы носите в точности такую же звезду, которую мне недавно доставили от ювелира.
Нарышкин что-то уклончиво ответил, и государь продолжал:
– Нет, я решительно могу сказать, что это именно моя звезда, я узнаю ее вот по этим четырем бриллиантам.
Делать нечего, Нарышкину пришлось во всем признаться. Сокрушаясь о содеянном, он усиленно просил помиловать камердинера.
Увидев столь искреннее раскаяние и заботу о своем «подельнике», Александр смягчился и ответил:
– Успокойтесь. Ваш поступок не настолько серьезен, чтобы я не мог его простить. Но мне теперь не придется употреблять этот орден, а остается только подарить его Вам. Но с одним условием: чтобы я впредь не подвергался подобным заимствованиям из моих вещей.
Неизвестный художник. Портрет императора Александра I
В 1812 году император Александр I сказал военному агенту английского правительства Вильсону, который упоминал о возможности русско-французских переговоров:
– Прошу вас объявить всем от моего имени, что я не стану вести никаких переговоров с Наполеоном, пока хоть один вооруженный француз будет оставаться в России. Лучше отпущу себе бороду по пояс и буду питаться картофелем в Сибири.
Полковник Мишо доложил императору о славной победе фельдмаршала Кутузова под Тарутином и желании войск видеть государя во главе армии.
– Все люди страдают честолюбием, – ответил Александр, – и я не исключение. Эта страсть подсказывает мне сейчас же ехать в армию. В нынешнем положении я совершенно уверен, что мы победим. Если я буду при армии, победные лавры достанутся мне. Однако когда я думаю, сколь неопытен я в военном искусстве и что я могу совершить ошибку, из-за которой прольется драгоценная кровь детей моих, то, несмотря на мое честолюбие, я охотно жертвую личной славой для блага армии. Так что возвращайтесь к фельдмаршалу, поздравьте его от меня с победой и скажите, чтоб он выгнал неприятеля из России.
Отправляя флигель-адъютанта Орлова для переговоров о сдаче Парижа в 1814 году, император Александр напутствовал его так:
– Волею или силою, на штыках или парадным шагом, на развалинах или в золоченых палатах – надо, чтобы Европа ночевала сегодня в Париже.
31 марта 1814 года русский император Александр I вошел в Париж в качестве победителя. Парижане встречали русского императора радостными возгласами: «Да здравствует император!», на что государь отвечал:
– Да
Александр I и его армия пользовались уважением французов. Один французский офицер сказал Кондратию Рылееву: «Я говорю с вами как с другом, потому что ваши солдаты и офицеры ведут себя как друзья. Ваш Александр – наш защитник и благодетель, но его союзники – настоящие пиявки».
Александр I был известен своим милосердием и любовью к ближнему. Однажды он узнал, что один из штукатуров, занимавшихся ремонтом дворца, сорвался с лесов и сильно разбился. Император распорядился незамедлительно отправить раненого в больницу, направить к нему лейб-медика, оплатить лечение и дать некоторую сумму самому пострадавшему. Кроме того, царь справлялся о здоровье рабочего каждый день, пока тот не выздоровел, скрывая при этом от окружения свое попечение.
После занятия Парижа союзными войсками французский Сенат объявил Наполеона и всех членов его семейства лишенными права на престол. Наполеон из Фонтебло прислал к императору Александру, ища его поддержки, бывшего посла в Санкт-Петербурге Коленкура. «Я не питаю никакой ненависти к Наполеону, – сказал Александр послу, – он несчастлив, и этого довольно, чтоб я позабыл зло, сделанное им России. Однако и Франция, и вся Европа нуждаются в мире и не могут пользоваться им при Наполеоне. Путь он требует, что пожелает собственно для себя. Если бы он согласился в мои владения, то нашел бы там щедрое и, что еще лучше, радушное гостеприимство. Мы дали бы великий пример свету: я – предложив, а Наполеон – приняв это предложение. Но мы не можем с ним вести переговоров ни о чем, кроме его отречения от престола».
Неизвестный художник. Александр I, Наполеон и королева Прусская Луиза в Тильзите
В 1814 году император пребывал в Амстердаме. Государь, как обычно, встал очень рано и отправился к купцу Кесвельту, чтобы осмотреть его знаменитую картинную галерею. Один из сопровождавших государя голландцев поинтересовался, отчего его величество дает себе так мало отдыха, поднимаясь рано утром. «Я привык к этому в военное время, то есть купил эту привычку дорогой ценой и надеюсь впредь не иметь в том нужды, но продолжаю вставать рано затем, что выигрываю таким образом ежедневно по несколько часов».
Во время путешествия по восточным губерниям Александр I остановился на одной станции. Пока император отдыхал, обер-вагонмейстер А. Д. Соломка стал принимать прошения. По окончании приема невдалеке от дома, где остановился император, он заметил двух молодых людей в ветхих крестьянских армяках и изношенных лаптях. Соломка подошел к ним и спросил, что у них за дело. Юноши низко поклонились и рассказали, что они – старшие сыновья сосланного Павлом I в Сибирь Василия Пассека – Леонид и Диомид, пришли из Сибири пешком просить у царя помилования своему родителю.
– Почему же вы не подали мне прошение? – спросил Соломка.
– Отец велел нам передать прошение лично государю-императору, и мы не посмели нарушить его волю.
– Государь теперь отдыхает, но если вы хотите подать прошение лично, то лучше вам отправиться на следующую станцию и ждать его там.
Но, как и следовало ожидать, у просителей совсем не было денег на дорогу, а пешком они, конечно же, не успели бы к прибытию царя.
Обер-вагонмейстер дал им деньги и велел торопиться.