Заново, с новыми силами
Шрифт:
– Да...
– буркнул Злой, собираясь отказать, - Развел я у вас тут демократию...
– и в это момент понял, что в-общем, ничего не имеет против. Растрястись, пообщаться с людьми, узнать, что нового в городе - все это бы очень кстати. Пора бы перестать строить из себя нелюдимого, тем более, что Вязьма Злому понравилась, и люди тут были неплохими.
– А и хрен бы с вами.
– махнул Злой рукой, солдаты одобряюще загудели, - Я тогда к Ленину поеду. Кого подвезти?...
В одиннадцать вечера Злой, весь помытый, побритый и напомаженный, в выглаженном до хруста камуфляже подкатил к памятнику, вызвав оживление одним своим появлением. В машине у него сидели шестеро солдат из числа тех, что успели напроситься
– Командир! Давай к нам!
– махнул рукой один из его солдат. Они собрались в кучку с какими-то отдаленно знакомыми Злому людьми, и уже готовились разливать спиртное. Это было очень кстати.
"Пятьдесят грамм - и я буду образцовым экстравертом": подумал Злой, подходя ближе. Ему тут же всунули в руку стеклянный стакан с каким-то пойлом (Злой понюхал - это оказалась водка), и одноразовую пластиковую тарелку с несколькими кусками полуобугленного мяса, политого кетчупом. Оторвать бы руки мангальщику...
– Ребята, это Злой! Злой - это ребята!
– по-быстрому представил боец своего инструктора. Рядом стояли две или три девушки, и одна из них томно протянула пьяненьким голосом:
– И девча-а-ата!
Злой попытался ей улыбнуться, но опять получилось больше похоже на оскал. Нужно было срочно выпить. Он поднял стакан, провозгласил тост:
– За знакомство!
– и чокнулся с присутствующими.
Водка оказалась отвратительной. То ли весь качественный алкоголь уже истребили, то ли публика попалась неразборчивая. Еще стакан, потом еще. Водка уже не казалась такой жуткой, да и шашлык (если кусать мясо, а не уголь) был неплох. Злой знакомился с людьми, тут же забывая их имена и прозвища, кому-то улыбался, с кем-то шутил, над чьими-то шутками смеялся, иногда ловил на себе неприязненные взгляды, узнавал свежие новости, и сам что-то рассказывал.
Девушки липли к нему, и, едва ли не дрались за его внимание, мужчинам это не нравилось, но они Злого побаивались, и, потому, делали вид, что им всё равно.
Алкоголя становилось всё больше, и вскоре Злой окончательно потерял себя
– Пойдёмте танцева-ать!
– крикнула одна из девушек, и Злого увлекли на площадку, рядом с машиной, где уже топталось человек двадцать. Девушки призывно выгибались и выглядели потрясающе - как будто не было неведомой напасти, и с миром всё было в порядке. Короткие юбки, декольте, каблуки - Злой же успел забыть, как это выглядит. Полный парад. "Могут же быть красивыми, когда захотят": подумал Злой, вспоминая измотанных женщин, что набирали воду из молоковоза возле общежития еще несколько недель назад. Кровь бурлила, организм требовал продолжения банкета.
После очередной дозы алкоголя память отказала. Злой осознал себя лишь спустя какое-то время. Он был у себя дома, лежал в кровати. За окном уже окончательно стемнело, но в доме горели свечи. Внизу, в районе поясницы что-то происходило.
– Ого!
– послышался оттуда женский голос, - Я тут слышала, что ты псих, мол, постоянно пистолет с собой носишь, а это и правда.
– невидимая девушка хихикнула, ремень расстегнулся, кобура гулко стукнулась об пол.
– Слушай, романтика прям. Свечи, все
Злой лежал и смотрел в потолок. Эмоций не было - как будто шевеление в районе ширинки его совершенно не касалось. Это было очень похоже на просмотр какой-нибудь телепередачи. Злой ни черта не соображал, а девушка продолжала свои поползновения, не замечая, что её прекрасный принц превратился в тыкву. Говорила, хихикала, комментировала вслух свои действия. Судя по голосу, она тоже была порядочно пьяна.
– Кто бы мог подумать, что на армейских штанах столько пуговиц... Ну-ка, где там твой второй пистолет?
– она громко засмеялась над собственной шуткой, - О-ого! Ну и калибр, ничего себе! Застрели меня скорее!
На пол рядом с кобурой упали женские джинсы с трусиками, девушка, лица которой Злой так и не увидел, впилась поцелуем ему в губы. Злой попытался оказать ответную любезность. Положил девушке руки на талию, пошевелил языком внутри ее рта, но, опять-таки, с ледяным спокойствием. Она его совершенно не волновала. К Злому и раньше приставали женщины, но он держался, и совратить себя никому не давал. Даже несмотря на то, что шансы найти в Смоленске ту, что разбередила его сердце одним коротким воспоминанием, было почти нереально.
Действия Злого нашли очень живой отклик. Партнерша застонала, шепнула на ухо:
– Я уже готова...
– затем присела на корточки, и, взяв Злого за готовый к бою "пистолет", направила его в себя.
Она любила делать также - вспомнил Злой, и в этот же миг пришел в себя.
Он дернулся и вскочил с кровати, сбросив девушку - инстинктивно, повинуясь волне паники, прокатившейся по телу. Всего этого не должно было произойти. Он не имел права так поступать.
Злой стоял спиной к дивану, на котором пыталась придти в себя гостья, и тяжело дышал.
– Что случилось?
– Ничего...
– буркнул Злой. Судорожно подтянул спущенные штаны, заправил "пистолет" в штанину, застегнулся.
– Мне уйти?
– пьяный голос звучал с вызовом.
Злой очень хотел бы ответить "да, уматывай, и поживее", но понимал, что не имеет права. В конце концов, на дворе ночь, кругом стремительно дичающий город посреди опустевшего мира, а вести машину Злой был не в состоянии. Сознание было трезво, но тело не слушалось.
– Да куда ты пойдешь в такое время?...
– сказал он, обернувшись, и впервые получил возможность рассмотреть свою гостью. Симпатичная. Длинные прямые темные волосы. Глаза... Кажется, голубые, глядят недовольно, и, в то же время, настороженно. Смазливая мордашка, стройная фигура. Голая по пояс снизу, сидит так, что самая интимная часть тела видна во всех подробностях. Раскрытая, как бутон розы, источающая сводящий с ума женский аромат. Набухшая, влажно блестящая. После того, как Злой рассмотрел последнюю подробность, его бросило в жар, и со страшной силой потянуло обратно в постель, однако, он, стиснув зубы, все-таки обуздал себя.
– Оставайся. Ложись спать. Утром отвезу, куда скажешь.
Девица обиженно фыркнула, а Злой, отыскав китель, вышел во двор. Сел на крыльцо, обхватив голову руками, словно пытаясь сдержать пробуждённые воспоминания. Они кружились в его голове, говорили в сотню голосов, перекрикивали друг друга, превращая мозг в многолюдный восточный базар.
Злой просидел так до рассвета - приходя в себя, собирая обрывки воспоминаний в единую картину, размышляя и ругая себя.
– Пое-ехали... Раз в жизни можно и развле-ечься...
– бурчал он себе под нос, передразнивая солдат, пригласивших его на эту вечеринку, но в глубине души понимал, что ребята ни при чём. Злой сам себе злобное полено. Никто не тащил его волоком на эти посиделки, никто не вливал в глотку алкоголь, никто не заставлял тащить эту девку к себе домой. Всё произошедшее - это только его вина, и валить ее на других было бы просто нечестно.