Заноза для нового босса

Соболевская Наталья

— Марина что, на меня письменный донос накатала?! — ошарашенно спросила я, словно передо мной не лежало ее заявление на несколько листов, датированное вчерашним числом и даже с зарегистрированным входящим номером.

— А то! Сам удивился. Ленивая, как черт знает кто, а не поленилась такое количество текста набрать, — прокомментировал Сергей и уже более хитрым тоном добавил: — Там, кстати, к заявлению есть несколько приложений в виде скриншотов ее экрана телефона, обязательно ознакомьтесь, хочу услышать, что вы мне по этому поводу скажете.

Скриншоты

экрана! Какие нафиг скриншоты Марина еще, блин, прицепила?

Осторожно, как будто листки, находящиеся под заявлением, умеют кусаться, отогнула уголок верхней бумаги и тут же обомлела.

еперегадны и полный трындец!

Марина к своей «телеге», дабы раздраконить и настроить против меня Коваржа, подложила нашу с ней переписку по телефону. Когда я ей строчила, то выражения при упоминании Сергея вообще не фильтровала. Самое безобидное слово, которым я его в сообщениях называла, было — ковшик, но и были такие, которые я писала под воздействием эффекта, когда очень на начальника злилась. В них я использовала матерные слова и откровенно унижала его мужское достоинство.

В висках стучит так, как будто в голове человек с барабаном завелся, меня то в холод кидает, то в жар, руки подрагивают, ноги нервно трясутся, блин, мне еще никогда не было так стыдно и совестно за собственные слова.

Одно дело драка с Мариной и совсем другое — прямое, да еще и письменное оскорбление босса. Если сейчас Сергей с меня с живой не сдерет шкуру, то он самый терпеливый и добрый на свете начальник.

— Что-то вы, Алена, притихли? — обманчиво ласково пропел Коварж. — Что, сказать нечего?

— Извините, пожалуйста, — жалобно и не поднимая на шефа глаза, протянула я. Представляю, как же убого я смотрюсь. Наверняка, щеки алые, губы наоборот бледные, уши как у побитой собачонки прижаты.

— Вы сейчас за какое именно прозвище извинились? — поинтересовался Сергей и по звуку я поняла, что он встал с кресла и движется в мою сторону. Как есть идет или душить, или пинать.

— За все.

— М-м-м, — протянул Коварж уже у меня за спиной и положил мне на плечи ладони. — Алена, а можно спросить? Вы всем клички даете или только меня коснулась данная честь? — спросил босс и принялся разминать мне затылок. Причем если бы я не была такой перепуганной, то стопроцентно оценила бы насколько профессионально и приятно Сергей делает мне массаж. Не исключено, что прикрыла бы глаза и от удовольствия замурлыкала.

— Обычно, прозвища я людям не даю.

— Да? Значит, я для вас какой-то особенный?

Глава 31

Он еще спрашивает… Конечно, особенный. Особенный до офигивания. Раньше ни к одному человеку таких противоречивых чувств не испытывала, и как я к Сергею отношусь — для меня самой страшный секрет. С одной стороны, обходила бы Коваржа за версту и век не видела, потому как бесит неимоверно, с другой, как представлю, что наши пути навсегда разойдутся, тоска в душу заглядывает, хоть волком вой. Вот такой

внутренний парадокс у меня происходит.

— В какой-то степени вы действительно для меня отличаетесь от остальных, но дело совсем не в вас лично, а в ситуации. Ну не привыкла я так по-черному кому-то проигрывать, причем регулярно. Прозвища я вам придумала сразу после первого знакомства, потому как очень злилась, что меня понизили в должности. А после, когда отношения у нас более или менее наладились, продолжала так называть уже по привычке, — объяснилась я с Коваржем как могла, и далось мне это непросто. Трудно сосредоточиться и убедительно говорить, когда тебя, можно сказать, ласкает человек, к которому физически тянет, и тебе ни в коем случае нельзя это ему показать.

— Кто о чем, а вы все о своем кресле директора плачете. Алена, вам знакомы такие понятия, как терпение и смирение? Примите уже ситуацию такой, какая она есть. Гарантирую, в конце концов для вас все закончится удачней, чем вы даже можете себе представить. Но для этого просто расслабьтесь и работайте, — изрек Сергей и зачем-то обхватил мою шею своими ручищами. Блин, если он сейчас пальцы сильней сожмет, дышать будет нечем, если, конечно, от его тисков мой позвоночник надвое не переломится.

Хорошо Коваржу философствовать о смирении. Не заслужила я понижения, потому как всегда трудилась в поте лица, а он не заслужил агентством руководить. За должность с конкурентами не соперничал, не доказывал, что лучше других, а просто хозяйку фирмы в постель затащил.

— Сергей, ваши руки на моей шее нервируют. Вы не могли бы их убрать?

— Нервируют или волнуют? Судя по тому, как дышите, второй вариант более вероятен, — лукаво так спросил босс и, оставив одну ладонь контролировать шею, второй коснулся резинки на моих волосах и, медленно за нее потянув, распустил хвост.

На мой взгляд — невообразимая наглость без спроса кому-то прическу менять!

— Что бы мне, Алена, с вами такого интересного сделать, чтобы раз и навсегда заставить вашу подрывную деятельность против меня прекратить? — бережно рассыпая мои волосы по плечам, сам себе задал Коварж вопрос. — Марина, конечно, в заявлении накатала полную чушь и неправду насчет того, что вы ее чуть не убили, но ведь о ваших попытках меня с должности сместить она не лгала. Возможно, преувеличивала, но суть-то от этого не меняется.

— Сергей, я что-то не поняла. Вы меня сейчас физической расправой запугиваете?

Коварж весело рассмеялся, запустил обе пятерни в мои волосы возле корней и принялся массировать кожу на голове. Невероятно приятно, особенно после тугого хвоста. Прикрыв глаза, разомлела и чуть не забыла, что вопрос задавала, но босс ответом напомнил, пришлось возвращаться в реальность.

— Нет.

— Любопытно, что вызвало ваш смех. Разве я задала глупый или веселый вопрос?

— Нет, Алена, вопрос не глупый и не веселый, просто во время подобных манипуляций, что я с вами проделываю, девушки обычно не интересуются угрожаю ли я им.