Заноза во Вселенной или Наша Маша
Шрифт:
– Пей! А то сдохнешь раньше срока!
– Я не хочу, я не хочу напиваться в такой жуткой компании!
– Маша прохрипела слова, тщетно уворачиваясь от бутыли, вертела головой. В какой-то момент навязываемая жидкость попала в глаза, начало сильно щипать, попытку вырваться пришлось оставить. Схватилась руками за глаза. Захлебываться тоже было тяжело, и Маша покорно открывала рот и глотала, глотала предлагаемое пойло. Отпустили только, когда она дохлебала емкость до конца. Горло горело огнем, сознание уходило: "прощай, хозяйка!"
Последней мыслью в ускользающем в спасительное забытье
Все! Дальше темнота.
9 глава
Кто тут у нас? А, совсем не те встреченные - инопланетяне ссорятся!
– Ты упустил ее специально, Аврас, что бы я ее не получил.
– Бубнил коротышка, шагая вслед принявшему свой обычный облик незнакомцу. Хотя нет, одеяло все же исчезло, его место заняла элегантная черная куртка, подсмотренный фасон и крой, как у девочки.
– Во что ты одет? Это похоже женские тряпки или ты на память о ней себе такой же прикид сотворил ?
– Не унимался коротышка.
– Заткнись или как там у местных говорят, отвяжись. Разбери завал, выйди в этот мир и т***ся с малолетками сколько душе твоей угодно. А меня оставь в покое сейчас и в дальнейшем.
Аврас был не в настроении. Больше сказать, он был в плохом, просто адски скверном настроении, и если бы не дело, то прибил бы уже зудящего у самого слухового прохода коротышку.
Девчонка и ее дерзкий, немыслимый, при физических и ментальных возможностях Авраса, побег и быстрое, стремительное скатывание на огромной скорости в параллель и в новый мир, вывели из обычного равновесия Первого сантая империи. Он же уже решил для себя, что оставит этого ребенка себе и займется ее аккуратным изучением, изучением ее способностей, видимо, способностей некоторых людей, о которых он не догадывался ранее.
Он и раньше осматривал землян. Обычно люди сходили с ума от первого и единственного его взгляда, и не то чтобы он копался, как у нее в мозгах, и читал их мысли. И раньше некоторые выживали. Судьба выживших его не волновала.
Обычно исследуемый объект кричал от боли и сходил с ума от мозгового воспаления в считанные часы, или же его мозг затухал через 3-4 местных дня, при всем возможном лечении и уходе на кораблях Перворожденных. С землянами было неинтересно работать - слабый, долго не живущий материал. Еще не один не протянул больше 7 дней.
Аврас и не старался, чтобы выживали. Еще наболтают, что увидели. Хотя, какая разница? Выживут - наболтают - попадут в психбольницу, там большинство таких и проживает. Ему было все равно, не интересно. Судьба маложивущих его не волновала никак.
А эта девочка так дерзко смотрела ему в глаза, испытывала панический ужас от его вида, и все равно не цепенела телом, кричала не от боли, а от испуга и ужаса сознания, что увидела нечто ранее ей не знакомое и отвратительно уродливое. И всеми силами пыталась ускользнуть, закрывала свое сознание от его вторжения простым человеческим усилием воли.
Потом, уже двигаясь за ней вверх по склону, он всеми силами старался к ней не лезь в голову и все же услышал ее мысли в тот момент, когда
Вливанием сил в одушевленные предметы он когда-то развлекался, по молодости лет, убивая различных особей, а потом оживляя их, и наблюдая работу их мозга и органов чувств, калеча части их слабых тел, вливая жизненную энергию и наблюдая постепенную, мучительную регенерацию и прирастание живой ткани.
Он упустил ее не специально, а вопреки всему. Она оказалась смелее и безрассуднее, чем он от нее ожидал. Или это страх оказаться вновь в его хватке пустил ее вперед и придал сил для последнего рывка наверх карниза, а потом она уже не по своей воле укатилась в параллель.
При любом варианте он был сейчас не в духе. Аврас решил для себя, что оставит ее себе, и когда эта цель не осуществилась, то муки его были сравнимы с разрыванием тела сантая темными магами. Видел он один раз, как умирал и оживлялся один сантай, которого приговорили к пытке смертью и воскрешением. Чувства собрата по разуму Аврас уже тогда мог испытать вполне, и по наивности, отсутствию опыта и любопытству ранних лет молодости он подключился к сознанию казнимого и испытал всю гамму чувств, пока отец не вырвал его затухающую душу из этой муки.
Тоска по жизни без боли, вот то чувство, которое помнилось ему по тому случаю и которое он со странным смятением испытывал сейчас, думая об упущенной в параллель девчонке-подростку.
"И лет ей не двенадцать, а четырнадцать - пятнадцать, и вполне можно было развлечься и самому, если аккуратно, и предварительно наколов ее трансзимами для снятия острой боли".
У Авраса не было привязанностей в жизни, он не боялся смерти, работал на империю все свою сознательную жизнь и с самого рождения знал, что долг перед родом и семьей - превыше всего остального и никакие желания, или честолюбивые стремления остальных родов империи не могут соперничать с правом его рода главенствовать над всеми расами Вселенной, а ему выполнять возложенные на него обязанности. Тем более, что в удовольствиях и желаниях его никто и никогда не ограничивал, наоборот, всячески давали ему возможность попробовать все оттенки и краски миров и испытать возможности своего далеко не слабого организма. Аврас был очень любопытен, хорошо образован и активен.
С особями противоположного пола у Авраса все было налажено, росли на Астрее два сына, наследника родов правой и левой ветви. Обе супруги были ласковы и обаятельны, могли принять любой облик по его желанию. При полетах по галактикам и при посещении параллелей миров он не отказывал себе почти ни в чем, если работа и долг позволяли расслабиться и отвлечься на опыты и эксперименты с жизнью. Давно он пресытился убийствами и воскрешениями, принятием других обликов и использованием разных стилей перемещения в пространстве и времени. Давно перепробовал весь спектр наслаждений, боли и пороков всех рас и миров.