Занятные истории

Судникова И. В.

Гетман был обезоружен ответом сына.

* * *

Раз главный управляющий, с расстроенным видом, пришел к Разумовскому объявить, что несколько сот его крестьян бежали в Новороссийский край.

– Можно ли быть до такой степени неблагодарными! – добавил управляющий, – ваше сиятельство – истинный отец своим подданным!

– Батька хорош, – отвечал Разумовский, – да матка-свобода в тысячу раз лучше. Умные хлопцы: на их месте я тоже ушел бы.

* * *

Граф К.Г. Разумовский, разыскивая в Малороссии какого-то родича, спросил

у встретившегося хохла:

– А сколько верст до Сагоривки?

– Було двенадцать, а теперь шесть.

– Как так? – спросил изумленный граф.

– Та далеко було ходити на барщину, так мы просили пана – вин велев шесть срубить.

* * *

Встретив как-то раз своего бежавшего слугу, Разумовский остановил его и сказал:

– Ступай-ка, брат, домой.

Слуга повиновался. Когда граф возвратился, ему доложили о случае и спросили, как он прикажет его наказать.

– А за что? – отвечал Разумовский, – ведь я сам его поймал…

Великий князь Константин Павлович Романов

(1779–1831)

[13]

В Гродненском гусарском полку, в Варшаве служил поручиком некто А., очень высокого роста и лицом чрезвычайно похожий на императора Николая Павловича.

Сменяясь однажды с караула, поручик А. вел свою команду в казармы. Проходя по главной улице Варшавы – Новому Свету, мимо своей квартиры, он решил, что глупо и лень идти далее в казармы, до которых еще оставалось версты полторы… «Авось, никто не попадется навстречу», – подумал он, и, поручив начальство над командою старшему унтер-офицеру, сам пошел домой.

13

Романов Константин Павлович – Великий князь, второй сын императора Павла Петровича; участвовал в итальянском походе Суворова; при Александре I принимал участие в войнах против Наполеона; при Аустерлице, равно как в кампании 1812–1813 гг., командовал гвардией.

Часа через полтора является к нему на квартиру унтер-офицер, отводивший караул в казармы, и объявляет следующее.

Когда он с караулом дошел до конца Нового Света и не успел еще повернуть налево, в Вейскую улицу, навстречу ему попался Великий князь Константин Павлович, ехавший из Бельведера. Увидев команду без офицера, он остановился, подозвал к себе унтер-офицера и спросил:

– Кто сменившийся с караула офицер?

– Поручик А., Ваше императорское Высочество! – отвечал унтер-офицер.

Великий князь был в ту пору в самом веселом расположении духа.

– Какой это? Я что-то не припомню его лицо? – спросил он у своего адъютанта, сидевшего возле него в коляске.

– Да это тот самый высокий офицер, который так похож на императора, Ваше Высочество! – отвечал адъютант.

– Хорошо. Напомни мне о нем завтра на разводе: я хочу его видеть, – сказал Великий князь и приказал ехать далее.

Отправляясь на другой день на развод на Саксонскую площадь, поручик думал: «Ну, достанется мне сегодня». Но развод кончился благополучно.

Вслед за этим раздался громкий голос Великого князя:

– Поручик А.! Пожалуйте ко мне.

Поручик вышел вперед и, держа правую руку под козырьком, ожидал сильнейшего наказания с сидением на гауптвахте.

– Это вы, милостивый государь, который похож на императора?

Поручик не расслышал слов Великого князя. По пословице: «Знает кошка, чье мясо съела». Вот и он услышал: «Это вы, милостивый государь, который не довел караула до казарм?»

Поэтому он отвесил смиреннейший поклон и проговорил:

– Виноват, Ваше императорское Высочество! В последний раз в моей жизни; более никогда этого не случится.

Великий князь расхохотался, и тем все и кончилось.

* * *

Один из поручиков лейб-гвардии уланского Его Высочества полка был дежурным по Уяздовскому (в Варшаве) госпиталю. В тот день вечером в Большом театре должно было состояться собрание, которое в высшей степени интересовало дежурного поручика. Что тут делать?

«Дай рискну, – думает себе поручик. – Теперь вечер, авось никакое начальство в госпиталь не придет».

Подумано, сделано.

Пройдясь по зале маскарада и отыскивая интересующую его маску, вдруг, к величайшему своему ужасу, сталкивается он лицом к лицу с Великим князем, который взглянул на него с удивлением и, нагнувшись к нему на ухо, сказал тихо:

– Ведь ты сегодня дежурный по госпиталю?

Вдохновенный пословицею «смелого Бог бережет», поручик прибегнул к отчаянному средству спасения. Он тоже нагнулся и сказал Великому князю на ухо:

– Точно так, Ваше Высочество!.. Я дежурный. Но тот из нас будет нечестен, кто хоть одно слово скажет кому-нибудь о нашей здесь встрече.

И, произнеся эти более, нежели смелые, слова, он отвесил цесаревичу поклон, вышел поспешно из театра и возвратился в госпиталь.

Проходит день, другой, все обстоит благополучно, поручика никто не беспокоит: ясно, что цесаревич никому ни слова не сказал о маскарадной встрече, то есть оставил без последствий важный проступок против военной службы.

Надо сказать, что поручик этот был старшим по полку и со дня на день ожидал своего производства в штаб-ротмистры. И вдруг читает он в приказе по полку, что произведен в штаб-ротмистры один из его товарищей, который был моложе его по службе. Значит – его обошли чином. Сильно огорчило его это. Но дня через три он представлялся по службе Великому князю, который нагибается и говорит ему на ухо:

– Поздравляю тебя штаб-ротмистром, но тот из нас будет нечестен, кто хоть одно слово скажет кому-нибудь о твоем производстве.

И таким образом, поручик прослужил целый год в двойном чине: гласным поручиком и негласным штаб-ротмистром; этот последний чин находился, так сказать, «под спудом». Итак, за свою дерзость только по прошествии года поручик, наконец, прочитал о себе в приказе: «Поручик такой-то производится в штаб-ротмистры, со старшинством от такого-то числа (то есть со дня, когда его следовало произвести) и с возвращением ему излишка жалованья, по чину штаб-ротмистра, за целый год».

* * *