Заоблачная идиллия

Келлоу Джо

— Я хочу поговорить с тобой, — послышался тихий голос.

— Я не думаю, что это правильно. У ночи миллион глаз.

— Ладно, Джилл, открой дверь. — Голос его теперь звучал громче и требовательнее.

Она не стала продолжать спор, а просто открыла дверь. Он стоял на пороге — босой, в хлопчатобумажных брюках, в рубашке с расстегнутым воротником. Джилл какое-то мгновение смотрела на него, потом отступила в сторону и впустила Джейка в комнату. Она испытывала смятение чувств, и ей было легко не улыбнуться

ему.

Он вошел и огляделся.

— У тебя номер гораздо лучше моего, дорогая, — произнес он.

— Наверное, потому, что я приехала первая, — быстро отозвалась она.

Он пожал плечами:

— У тебя есть что-нибудь выпить?

Она кивнула в сторону бара:

— Там есть виски и ром.

— Как насчет того, чтобы выпить рома с кока-колой? Я дойду до автомата и принесу коку.

— Ладно.

Он вышел из номера и через минуту вернулся с бутылочкой коки.

— Этого хватит? 7 меня нашлось мелочи только на одну.

— Хватят, конечно. Я выпью самую малость.

— Вот и хорошо, потому что после сегодняшнего дня мне хочется выпить побольше.

Он открыл ром, уверенной рукой наполнил два стакана, добавил коку. Потом передал один стакан ей. Джилл отошла к низкому креслу и уселась в него, стараясь, чтобы халат не распахнулся. Джейк прошел к дивану и уселся там, раскинув руки. Сделал хороший глоток и кивнул ей:

— Пей.

Джилл пригубила ром с кокой. Смятение ее все увеличивалось. Что он здесь делает? Зачем она открыла ему дверь? Это безумие, чистое безумие. Глядя на него, удобно устроившегося на диване, она почувствовала сильное сердцебиение. С ее стороны глупо было открывать ему дверь.

— Ты не допустишь, чтобы все это задевало тебя? — неожиданно спросил он, сделав еще один большой глоток.

— Нет.

— Ты уверена?

— Да. — Она мрачно улыбнулась сама себе.

Он оглядел обстановку комнаты, стены, обратил внимание на потрясающий вид из окна на море, потом откинул голову на спинку дивана и уставился в потолок.

— Тебя беспокоит то, что произошло между нами? — тихо спросил он.

— Нет, — солгала она, потом добавила: — Но это не осталось между нами, об этом известно всем.

Он кивнул, продолжая смотреть в потолок, и пробормотал:

— Знаю. Служба безопасности.

— Быть может, для тебя это такое простое объяснение, Джейк. Возможно, ты к этому привык, но для меня это было потрясением, — проговорила она с раздражением. — Мне не нравится, когда за мной шпионят даже в постели.

Он перевел на нее глаза, потом снова поднял их к потолку.

— Никто не требует от нас, Джилл, чтобы мы были идеальными. Чтобы на нас не было ни пятнышка. В конце концов мы люди и имеем право на человеческую слабость. У службы безопасности есть свои причины следить за нашими действиями — в таком случае у нас меньше

шансов, что нас будут шантажировать или что в наше окружение просочатся иностранные агенты. Меньше возможностей утечки информации о полете и оборудовании. Честно говоря, меня это не волнует. Я считаю это частью мер безопасности и не тревожусь по этому поводу. — Его голос был глубоким и ровным, как безмятежное озеро. — Что произошло между нами, то произошло. Поговорим об этом.

Она отставила свой стакан с выпивкой.

— Я не хочу говорить. Это было давно, и я забыла об этом. — Она не могла понять, зачем он все-таки пришел сюда, к ней. Чтобы поговорить о чем-то, случившемся год назад? Если он так уж захотел поговорить с ней, то почему только сейчас? Джилл беспокойно двигала ногой по ковру. — Тебе надо уйти, Джейк, — решительно заявила она, глядя на свои голубые шелковые комнатные туфли.

Он не обратил внимания на ее слова.

— Сколько мужчин было в твоей жизни, Джилл? — резко спросил он и выпрямился, сидя на диване.

Она посмотрела ему прямо в глаза:

— А это, Джейк Уитни, тебя не касается. — Ее враждебность улетучилась, и она почувствовала, как внутри у нее все напряглось. — Пожалуйста, уходи.

Он внимательно смотрел на нее, и в его взгляде было странное выражение.

— Немного, — ответил он сам на свой вопрос. — Совсем немного, но меня это беспокоило.

Она смотрела на него без всякого выражения, и по ее глазам он вряд ли мог что-либо понять.

— Тебе незачем беспокоиться обо мне, Джейк.

Он слегка улыбнулся и продолжал, словно не слыша того, что она сказала.

— Я никогда не мог понять, что случилось. Ведь нам было так хорошо вдвоем, и я подумал, что наши отношения будут продолжаться. Но ты на следующий день вела себя так, словно ничего не произошло. И каждый раз за весь этот год, когда мы сталкивались, я в твоих глазах видел только злость, чтобы не сказать больше. Ты так странно вела себя по отношению ко мне, что я начал волноваться. Я хочу знать, не был ли я единственным мужчиной, который прикасался к тебе? Мне очень важно знать это, Джилл.

Она сидела, совершенно смущенная.

— У тебя нет никакого права приходить сюда и расспрашивать меня о моей личной жизни, Джейк. Да это и не имеет никакого значения, разве ты не понимаешь?

Его красивое лицо оставалось сосредоточенным и серьезным.

— Для меня это имеет значение.

— Я не собираюсь обсуждать эту проблему, — сказала она, с трудом переведя дыхание. — Это только осложнит все на данном отрезке наших жизней.

Он поставил свой стакан на столик, встал и пошел к ней, шурша босыми ногами по упругому ворсу ковра, и сел на пол около ее кресла. В его глазах была вопрошающая нежность, когда он положил руку на ее колено.