Заоконье: случайный код
Шрифт:
Иван забросил компьютерные квесты после одного очень памятного и жуткого события, которое, по его мнению, было прямым следствием неуемного увлечения играми. Тогда, несколько месяцев назад, в злосчастном диске с «Окнами» словно сосредоточилась вся его жизнь, и после его утраты эта жизнь показалась ему вдруг бессмысленной. В подавленном настроении, поглощенный странными нехорошими мыслями, парень спустился в метро и внезапно принял ужасное решение, которое могло стать для него последним.
* * *
В тот момент главное было – не передумать. Точнее, и думать-то уже не стоило, оставалось просто
Иван в ожидании поезда стоял примерно на середине платформы, тихим голосом повторяя, как мантру, одну и ту же фразу: «Еще немного – и все кончится, еще немного – и все кончится». До него уже даже не доходил смысл этих слов, он просто засорял ими мозг, не давая себе возможности переосмыслить решение и отступить.
Людей на станции было довольно много, но не до той степени, чтобы создавать давку у входа в вагоны, поэтому Иван спокойно, никого не задевая, подошел к самому краю, едва завидев мощные белые огни в глубине тоннеля. «Еще немного – и все кончится», – продолжал он бубнить себе под нос. Ослепительное сияние быстро приближалось, выхватывая светящейся окружностью из черноты все новые отрезки пространства, опутанного проводами. Ваня суетливо переминался с ноги на ногу, топтался на месте, все сильнее заступая носками за край платформы. Сердце бешено колотилось, гулким стуком отдаваясь в уши, но то, скорее, был странный мандраж от предвкушения, чем страх. Страшно не было. Наоборот, душу Ивана вдруг заполнило неуместное ликование от того, что сейчас произойдет нечто, полностью меняющее для него все.
Поезд засвистел, притормаживая перед станцией. Ивану сейчас казалось, что он движется медленно-медленно, выползая из черной дыры тоннеля как огромная серебристая гусеница. Замедлилось все: и звуки, и движения людей, никто из которых не обращал внимания на то, что один из пассажиров почти свесился с платформы, отправляясь в свой последний и очень короткий полет.
Ваня сделал глубокий вдох, шагая вниз, и тут же горло его резко, до боли, сдавило так, что перехватило дыхание, а пока он судорожно хватался за шею и давился сухим кашлем, рядом над ухом раздался красивейший отборный мат, а затем искры посыпались из глаз. На какой-то момент Иван будто отключился, а очнувшись, почувствовал себя пришпиленным к мраморной колонне. Грубая сильная рука больно сжимала шею и давила на кадык, и Ваня ощутил рвотные позывы.
– Ты, мудила недоделанный, подумал бы хоть сначала, гандон, о людях, которые могли это сейчас увидеть! Почему твоя сраная никчемная жизнь должна на ком-то висеть? Иди себе и сдохни где-нибудь в тишине и спокойствии, в заброшке, а еще лучше – в лесу удавись, где тебя точно никто не найдет! У…бок.
Иван все пытался вдохнуть и отцепить руки незнакомца от своего горла. Тот продолжал шипеть свои ругательства, дыша в лицо застарелым перегаром. Иван вдруг почувствовал, как дико болят челюсть и разбитая губа. Кажется, этот товарищ только что хорошенько его приложил.
«Блин, за что?»
Ваня поискал глазами сочувствующих, но всю толпу, которая совсем недавно наводняла платформу, уже увез в своем чреве поезд. Его блестящий хвост только что скрылся в тоннеле. Кажется, никто даже не обратил внимания на разборки двух ребят. И тут вдруг Ваня, словно очнувшись от наваждения, вспомнил, что собирался сделать несколько мгновений назад.
Парень тем временем наконец отпустил Ивана. Морщась и потирая
– Чего мычишь, придурок? А если бы он тебя разрезал, машинист, как ему жить потом с этим? А людям, которые домой сегодня пошли бы, зная, что они тело переехали? Что под их ногами были кровь-кишки и мозги твои бестолковые?
Ваня замотал головой, показывая на челюсть. Из глаз вдруг потекли слезы. Незнакомец непонимающим взглядом окинул незадачливого самоубийцу, в глазах которого сейчас читались только благодарность и облегчение. Он уже несколько минут пытался произнести «спасибо». Кажется, спаситель в конце концов его понял.
– Блин, ну дай бог, чтобы это у тебя временное помутнение было… Ты что, немой, что ли? А, я, кажется, тебе челюсть выбил! – он вдруг радостно заржал, видимо, посчитав это достойным наказанием за эпатажный поступок. – Скажи спасибо, что не убил. Нас и этому учили, чтобы с одного удара. Сходи в травму, пусть тебе вправят. И живи дальше, придурок!
С этими словами парень вышел из-за колонны на платформу и нырнул в открывшиеся двери следующего поезда. Словно шестым чувством ощутил, что Иван больше не причинит себе вреда. Ваня, все еще задыхаясь после его железной хватки, растерянно проводил глазами уносящийся в тоннель вагон. Нижняя челюсть нестерпимо ныла, губу жгло, глаза щипало от слез. «Черт, как же хорошо, что больно! Зато живой!»
* * *
Челюсть вправили в травматологии, а рваную нижнюю губу пришлось зашивать. Возможно, у парняги на пальце был перстень, Иван не разглядел во время их короткой встречи – как-то не до того было. Сейчас от раны остался длинный, но аккуратный шрам, напоминающий о сумасбродном поступке, который, к счастью, Ване не дали довести до конца. Те несколько минут на пороге смерти представлялись сейчас как огрызок кошмарного сна: несущийся из тоннеля поезд, нездоровая радость близкого освобождения, ужас от того, что чуть не произошло непоправимое, и последующее облегчение, от которого становилось трудно дышать. Вспоминая этот момент, Иван непроизвольно тянул руку к шее, чтобы ослабить воротник, даже когда его не было: он словно заново ощущал стальные пальцы незнакомого спасителя на своей шее. Просто человек из толпы, который вовремя заметил и успел сориентироваться. Оттащил его за угол, надавал по морде, обложил матом, спас жизнь.
Сейчас собственный поступок казался Ивану глупым, чужеродным и противоестественным. Да что такого ужасного произошло, чтобы отважиться на подобное? Собака сгрызла диск с игрой? Незнакомец хорошо его тогда встряхнул, выбив вместе с челюстью остатки инфантилизма и дури из головы.
Ваня почти сразу съехал от родителей и сестры на съемную квартиру. Зажил спокойно и тихо, работал, по выходным поддавал, соблюдая, однако, меру. Даже в игры долгое время играть не тянуло, ассоциации были еще слишком свежи. Он стал больше общаться с друзьями и даже начал заводить знакомства с девушками, правда, каждый раз ловил себя на том, что непроизвольно ищет похожую на Скво. Пока такая не встречалась.