Запад-81
Шрифт:
– На этом моменте я хочу остановиться подробнее, самый опасный участок прорыва, вот здесь в сторону Радзехова не превышает трех с половиной километров. На этом участке мы можем сосредоточить огонь практически всех наших батарей, довести плотность огня до восьмидесяти стволов на километр фронта. Предлагаю, как только все дивизионы доложат о готовности обрушить на него двадцатиминутный огневой удар. Затем методическими короткими налетами мешать ему приводить себя в порядок. Утром когда противник, как обычно, начинает наступать, мешать ему занимать
– И после этого силами передового отряда контратаковать! Добавил за меня капитан Прокопенко.
– А какими силами располагает передовой отряд Вы знаете?
– Так Вы же сами сказали не менее двух батальонов...
– Вот Вы и выясните, где располагается передовой отряд и какими силы и средства он имеет. В первую очередь выяснить как возможно с ним поддерживать устойчивую связь для организации взаимодействия. Перед тем как отправится выполнять мое поручение возьмите у моего начальника штаба позывной и частоты!
Вам все понятно капитан? Надеюсь никто не против?
Это я уже обратился к остальным командирам. В ответ оба утвердительно кивнули головой. Когда капитан отошел на значительное расстояние, командир артполка высказал свое мнение:
– Все правильно, пусть парень остынет немного, а с передовым отрядом можно связаться через дивизию, ведь в Радехове расквартированы подразделения моего полка. Сейчас дам указание протянуть линию к ним.
– Вот это дело!
Пока Руденко связывался с Радзеховым, мы с Васильевым обсуждали где еще найти артиллерию.
– Николай Макарович, а если привлечь к делу батареи легкоартиллерийского полка дивизии Сущего?
– Трехдюймовки? Ты представляешь сколько им надо снарядов для подавления хотя бы одной батареи?
– А мы внакладку со сто пятьдесят вторым калибром, наши деды не раз так выходили из положения при недостатке артиллерии. Причем сто пятьдесят два миллиметра будут вести огонь с установкой взрывателя на фугасное действие, а трехдюймовки на осколочное, и расход снарядов будет приемлемый.
– Убедил Александр Сергеевич, убедил!
К концу нашего разговора подошел Руденко:
– Минут через пятнадцать, мои орлы дадут связь с танкистами
Пока мы ждали вызова из артполка, к нам подошел командир и отрекомендовавшись начальником разведки дивизии предложил ознакомиться с недавно захваченными документами. Взяв их в руки, мы беспомощно переглянулись - никто из нас не знал немецкого языка. Отложив документы в сторону, Васильев развернул немецкую карту. Это была "километровка". Внимательно её рассмотрев, мы к общему сожалению смогли убедиться только в одном - она была чистая, ни чего, даже стертых следов карандаша.
– Товарищ капитан, как документы попали к Вам?
– Одна из групп красноармейцев, была откомандирована на строительные работы к границе. Когда началось нападение, они под командой
– Понятно, смотрю толковый сержант попался.
– Да, в этом повезло.
– Немец в каком звании был?
– Гауптман - капитан по нашему, служил в пехоте.
Буквально через несколько минут раздался сигнал вызова нашего телефона.
Связист, оторвав трубку от уха, доложил:
– Товарищ подполковник, "Гитара" требует "Казатин" на провод!
– Это меня, спокойно отозвался Руденко и уверенно взял в руки телефонную трубку.
– "Гитара", значит так, слушай меня внимательно и ничего не перепутай! К тебе направился человек, которого ты хорошо знаешь, с ним ты вчера в бане парился. Понял?
– ... .
– Он тебе кое что передаст на словах, ты выполнишь!
– ... .
– Хорошо, что понял. Дальше, ты кинул к ребятам, что в гости пришли сегодня вечером, то что сейчас в руках держишь?
– ... .
– Меня не волнует где ты все это возьмешь, через пять минут я буду говорить с ними! Все время пошло!
Отдав трубку телефонисту, произнес:
– Придется пять минут подождать. Сейчас будет связь с танкистами.
Эту фразу Руденко услышал только я, связист прижав к уху трубку повернулся спиной, а Васильев внимательно слушал, что ему объяснял Знаменский, вместе они внимательно рассматривали трофейную карту.
– Что интересного нашел Александр Сергеевич?
– Да вот удивляюсь качеству исполнения, наверняка использовали данные аэрофотосъемки!
Знаменский подержал разговор:
– Немецкие самолеты часто нарушали границу, но сбивать их категорически запретили!
– А вы я вижу разбираетесь в немецких картах? Обратился я к Знаменскому.
– Пришлось изучить, в тридцать девятом, когда был в комиссии по демаркации линии государственной границы, с нашей стороны наши карты, с их немецкие. У них в основном обозначения теже, только дороги с твердым покрытием обозначают красным цветом, а грунтовые как и у нас - черным.
– Разрешите полюбопытствовать?
– Обратился я к обеим майорам. Взяв в руки плотный лист немецкой карты, начал искать взглядом Стоянов, найдя его дальше было уже проще. Чтобы не терять время, попросил показать на карте Шуровице и Берестечко. Кто-то первым ткнул пальцем, и тут меня как пыльным мешком приложило! От Стоянова через Радехов, Хмельно, Лопатин прямо к Берестечко шла дорога с твердым покрытием обозначенная красным цветом, как и говорил пару минут назад Знаменский. Так вот почему немцы наступают в этом направлении: они хотят воспользоваться хорошей дорогой к обоим мостам через широкую Стырь! Поняв их замысел, можно и повоевать!