Запад-81

Лозицкий Николай Алексеевич

– Почему не открываете огонь?

Ответил мне командир батареи из моего дивизиона:

– Жду полного сосредоточения немецкой артиллерии. Считаю, что без артиллерийской поддержки противник в атаку не пойдет. С началом противником артподготовки, проведу доразведывание позиций вражеской артиллерии средствами АИР и осуществлю подавление его огневых средств, тем самым сорву атаку или заставлю атаковать без поддержки. НЗО по рубежам и другие виды огня подготовлены.

Ишь ты, как на командирской подготовке оттарабанил! А вслух сказал:

– Добро капитан,

ждем.

В небе над полем, по которому наступали немцы, одиноко и неторопливо кружила "Рама".

И вот в это яркое, солнечное утро, когда низины еще окутаны туманом, прилетел и разорвался на гребне, где сел в оборону передовой отряд, немецкий снаряд. За ним последовали сотни других. Через десять минут, после начала немецкой артподготовки нанесла удар фашистская авиация. Сразу как только самолеты сбросили бомбы, вдалеке загудели моторы. За фашистскими танками густой темной массой двигалась мотопехота.

– Мать честная, сколько их прет!
– воскликнул Знаменский. В голосе его слышался скорее азарт, нежели опаска.

В ТЗК было отлично видно, как немцы собрав в ударный кулак, все что уцелело после нашей контрподготовки и налетов, бросили в атаку на гребень, где успел окопаться передовой отряд капитана Калинина. Впервые я наблюдал как немцы реально наступали. Вот он, знаменитый танковый клин, идущий на рассечение нашей обороны. Он идет между шоссе Стоянов-Радехов и линией железной дороги, которая в этом месте проложена практически параллельно шоссе, по полю, безжалостно подминая под себя колосящуюся рожь. Слежу за ними, не отрываясь от зенитной трубы. Отмечаю про себя: впереди танки идут Т-IV, за ними и на флангах, уступом назад - T-III и T-II, далее - мотоциклисты и, наконец, мотопехота с минометами и артиллерией.

Выгодность такого построения бесспорна. Танки T-IV своей броней прикрывают весь боевой порядок и, двигаясь медленно, прощупывают силу противотанковой обороны. При встрече с малокалиберной противотанковой артиллерией или при обстреле осколочными снарядами, которые не могут нанести вреда броне, танки T-IV, а за ними и все остальные, атакуют обороняющиеся войска на предельной скорости, стремясь прорвать оборону.

Я оторвавшись от трубы, вызвал по радио Васильева: - Готов?

– Как пионер, жду только команды от комбатов!

– Добро.

Через минуту, не более, впереди возникла стена подвижного заградительного огня. Несколько головных танков запылало. Другие обходили их, прибавляя скорость. В бой вступили орудия прямой наводки. Командир передового отряда принял мой совет на счет подвижного противотанкового резерва - два БТ с 'сорокопятками' на 'хвосте' лихо выскочили на самое острие немецкого клина и хорошем темпе открыли огонь практически в упор. Потом в сторону стальных махин, достигших первых наших окопов, полетели связки гранат. Часть танков противника перевалила через наши окопы и мгновенно была подбита нашими танкистам фланговым огнем в борта.

Первая атака захлебнулась. Противник откатился, оставив на поле боя пылающие танки и трупы своих солдат.

– Так-то, сукины сыны!
– радостно потирал руки Знаменский.

В этот момент вышел на связь наш Мишка Шполянский и гордо сообщил, что имеет важные сведения и хочет их немедленно доложить.

– Докладывай, лейтенант!

– Перехвачено сообщение скорее всего авиаразведчика, так сигнал был чистый без помех...

– Миша, мы не на Привозе! Коротко и ясно!

– Понятно! Командир тридцать второго отделения летчиков передал следующее:

– Пять сорок пять, дороги к Радзехову на восток - не обнаружено никакого движения точка. В лесу восточнее Радзехова по-видимому еще враг точка.

– А точнее, лейтенант?

– Это такой перевод, таащ подполковник!

– Это все?

– Никак нет, таащ подполковник! Есть еще сообщение! Читаю - Шесть двадцать пять, большая моторизированная колонна врага с больше чем 20-ю танками впереди на дороге из Холуев на Радзехов точка. Несколько танков в боевой готовности к столкновению с нашими танками точка. Хвост колонны, выходящей из лесов южнее Холуев, не просматривается.

Еще слушая Шполянского, открыл свой планшет с картой и автоматически глянул на свои "Командирские", они показывали полшестого утра.

– Ты не ошибся со временем последнего перехвата?

– Они по своему, по берлинскому воюют!

– Лейтенант, почему сразу первое сообщение не передали?

– Первое сообщение долго не могли перевести начало, а второе перехватили буквально пять минут назад, таащ подполковник!

– Есть еще?

– Пока все.

– Как только что-то будет, немедленно доклад, конец связи!

Т-а-а-а-к, где там у нас леса южнее Холуева? Вот Радзехов, "рама" крутится южнее него, должно быть где-то тут. Бл..! Где же, этот долбанный Холуёв? Повернувшись к Знаменскому сказал:

– Товарищ майор, найди мне на своей карте Холуёв, а то я от трубы оторваться не могу.

– А чего его искать, вот он на юго-запад от Радзехова, в девяти километрах!

Оторвавшись от трубы, я склонился над планшеткой майора. Он показывал пальцем туда, где на моей карте было Узловое. Ёпересете! Знал ведь уже, что наши карты далеко не соответствуют теперешней обстановке, и все равно не сообразил!

– Мне только что сообщили, что немецкая "рама" обнаружила на дороге между Радзеховым и Холуёвым около двадцати наших танков, Вам необходимо установить с ними связь как можно быстрее!

– Тогда лучше использовать кого-то из ваших, кто уже с той стороны, товарищ подполковник.

Я мысленно опять хлопнул себя по голове! Так, как только поутихнет, сразу в люлю! Однозначно! Взяв в руку трубку, приказал радисту связаться с НП, которое находилось недалеко от местечка Витков Новы, на высоте. Связист почти сразу соединил. Избегая говорить в эфир лишнее, приказал капитану на ПРП выдвинуться на дорогу и связаться со старшим командиром, взяв с собой кого-то из местных званием постарше, а еще лучше двух. Связь поддерживать на одной из запасных частот. По голосу узнал, что это тот самый капитан, который замначальника разведки артполка из Сибирского военного округа.