Западня для ведьмы
Шрифт:
От идеи удрать вместе с Уленанк пришлось отказаться. Стерегут и бдят. Кроме стражников здесь еще и чворкова куча соглядатаев под видом всевозможной портовой шушеры, уж это наверняка.
Дирвен чувствовал присутствие других амулетчиков с боевыми артефактами и подгадывал так, чтобы не оказаться к кому-нибудь из них слишком близко. Прорваться с боем он, пожалуй, сумел бы, но пошел бы на риск при условии, что есть куда прорываться – если б его ждал корабль, капитан которого в курсе, что Дирвена любой ценой надо забрать. А так – ну устроит он в порту бучу, ну доберется до какого-нибудь судна,
В плавание отправилась одна Уленанк, и хлопотала она самостоятельно, а «друг Варловена», спрятавшийся среди пустых бочек возле заброшенного погорелого склада, руководил ее действиями, пытаясь представить, что бы в таком случае присоветовал учитель Орвехт или как бы вывернулась Самая Главная Сволочь.
Девчонка несколько раз бегала к нему за указаниями, и он свирепым шепотом напоминал ей, что уплыть она должна нынче же, без промедления, если хочет сберечь ребенка, такова последняя воля Варловена, иначе пиши пропало. По его подсказке Уленанк пошла в портовую часовню Хозяина Океана, украшенную жутковатыми рыбьими костяками и белесыми от известкового налета раковинами. Там она договорилась с руфагрийским капитаном, который вез чай из Сияна, завернул сюда привести в порядок потрепанный такелаж и отплывал после полудня.
Он держал курс на север – каботажное плавание по тому пути, который доступен для судоходства только летом. В тех водах кочуют громадные сверкающие острова из чистого льда, а за горизонтом лежит заповедная для людей Земля Дохрау, одетая в ледяной панцирь, но если боги к тебе милостивы, благополучно доберешься до западной оконечности материка и снова повернешь на юг. Отправляясь в такое путешествие, моряки своих обещаний не нарушают, иначе им отольется – не в этот раз, так в следующий. Можно надеяться, что капитан, взявший Уленанк пассажиркой, доставит ее в Руфагру в целости и сохранности.
Денег хватило, еще и осталось немного на расходы: Варловену за его промысел и впрямь недурно платили. Дирвен с греющим душу злорадством подумал, что прогадали они в этот раз, вложенные средства не окупятся. Впрочем, радость была недолгой, ее тут же вытеснила лихорадочная настороженность, смешанная с запрятанной поглубже подавленностью.
– Тебе спасибо, – шмыгнув носом, Уленанк повисла на нем и чмокнула в щеку. – Варловен тоже говорил бы тебе спасибо!
В последнем Дирвен сильно сомневался, но возражать не стал.
Она направилась к капитану, который поджидал ее на пристани, а Дирвен машинально поправил шляпу, съехавшую набекрень во время слезных объятий, и заторопился прочь. Теперь надо придумать, как самому отсюда умотать. Благословенная Овдаба славится тем, что все тут под контролем у властей: и взаимная слежка обывателей, и разновидные «магические сети». Даже мыслевесть не пошлешь без того, чтобы о том не прознали местные маги. Хотя у него все равно нет специально настроенного артефакта, наделяющего своего обладателя способностью к обмену мысленными сообщениями с магами Ложи.
Просто диво, что Лис сумел проникнуть в министерство благоденствия, да еще и уйти оттуда вместе с ценным пленником. Впрочем, это ведь могущественный демон – как выяснилось, один из князей. И вовсе Дирвен не будет все
От этих воинственных, но невыносимо горьких размышлений он не хуже Уленанк начал хлюпать носом. На улице ни души, стыдиться некого.
Поворот за угол – и в глаза ударило слепящее рассветное золото. Сверкали в лучах солнца флюгера, шпили, узорчатые кованые навершия фонарей, на крышах розовела черепица. Окутанный блестящей дымкой город казался и впрямь благословенным местом.
– Эй, парень!
– Эй, стоять, кому говорю!
– Шляпу сними!
Дирвен сорвался бежать. Амулетчиков он бы почуял, но это были обыкновенные полицейские, и он позорно прозевал опасность. После бессонной ночи неудивительно, но все равно непростительно. Теперь выручат только ноги… Если пустить в ход боевые амулеты, от этих он, положим, отобьется, зато тем самым сообщит о себе всем остальным. Пусть его примут за недоросля, без спросу смывшегося из дома на поиски ночных приключений, вся надежда только на это.
– Эй, ты!..
– Стой!
Дирвен мчался наугад, как зверь, вырвавшийся из клетки в незнакомой обстановке. Он не знал города, а они знали, и бегать они тоже были не дураки. Судя по топоту, человек пять-шесть, не меньше. Если к ним присоединятся маги или амулетчики – ему конец.
Лис предупреждал, что на полное восстановление после зелья Ферклица уйдет около двух дней, и этот срок не истек. Силы к нему вернулись, а прежняя выносливость – пока еще нет.
Под ребрами закололо, дыхание начало сбиваться. Вдобавок шляпа опять сползла набок. Поправил ее на бегу. Не уйти ему, придется остановиться и дать последний бой… Обратно в подвал к Ферклицу Дирвен не хотел. Уж лучше к Лису в свиту.
Все-таки удалось немного оторваться… Свернув в обещающий спасение тенистый закоулок, он едва ли не кубарем скатился по разбитой каменной лестнице в несколько ступеней. Поперек закоулка висело на веревках белье, у глухой стены росло изогнутое корявое дерево – и вот здесь-то шляпа то ли зацепилась за ветку, то ли ее сшибло мазнувшим по лицу мокрым рукавом вязаной фуфайки, даже после стирки пропитанной горьковатой табачной вонью.
Дирвен в панике огляделся: вон она где, валяется в выложенном кирпичом углублении под цокольным окном, но доставать ее некогда – топот уже близко… Он помчался дальше.
Теперь его каждый опознает. Разве что замотать голову какой-нибудь тряпкой на манер сурийского тюрбана? Зря не сорвал что-нибудь подходящее с той веревки.
Его хватило еще на несколько переулков, а потом ноги попросту подкосились, и он свалился, задыхаясь, возле какой-то оштукатуренной стены. Ничего, гады, у него есть амулеты, так что игра только начинается!
Тяжело дыша, он уселся, привалившись спиной к опоре, и тут появилась погоня – толпа не толпа, но человек восемь. Один из них держал нечто зеленое, грязное, мятое… Загнанный Дирвен опознал в этом неказистом предмете свою шляпу. Он ненавидяще оскалился, приготовившись отдать первую команду «Веселому граду».