Западня для ведьмы
Шрифт:
– Тем, что мне не жалко отдать за то, чтобы с Тимодией все было хорошо.
– Понимаю… Тогда вам тем более нет резона куда-то спешить. Будьте моей гостьей на эту ночь.
– Спасибо вам, господин Тейзург, – Рименда тяжело опустилась на стул, и Тимодия снова уткнулась ей в юбку.
Эдмар позвал слугу и велел увести девочку. Та послушалась, хотя вконец разревелась. Лекарка пошла вместе с ними: милостью Тавше она обладала способностью погрузить пациента в целительный сон и воспользовалась этим, чтобы усыпить Тимодию.
Для нее все сложилось к лучшему, подрастет – поймет, если
Когда она вернулась, Рименда рассказывала:
– Не могу простить себе, что я когда-то ее стращала: будешь плохо себя вести и оставлять еду на тарелке – отдам тебя злому полицейскому. Многие матери, сударь, так говорят, но это же не всерьез. Я ведь тогда не знала, что и вправду придется ее кому-то отдать… Простите, сударь. Этот полицейский жил через дорогу от нас, громадный, шумный, прожорливый, чуть что – зуботычины совал направо и налево, даже прилично одетым людям, не говоря уж о какой-нибудь нищете. Своих домочадцев тоже поколачивал. С год назад они из этого дома съехали, и вся улица радовалась. Тимодия из-за этого боится полиции. Не могу себе простить…
– Лучше простите себе, сударыня, у вас для этого не так уж много времени осталось, – посоветовал Тейзург между двумя глотками из фарфорового бокала, оплетенного тонко нарисованной виноградной лозой. – Не стоит казниться перед последним шагом за порог, это не полезно для вашего будущего.
Радужка его глаз сияла расплавленным демоническим золотом.
Рименда удрученно вздохнула и вытащила из складок платья носовой платок, который тут же нерешительно скомкала в руке. Хозяин дома, проявляя такт, приказал слуге проводить ее в туалетную комнату.
– Чем она должна расплатиться с Госпожой Развилок? – не удержалась Зинта, когда остались вдвоем.
– А ты не поняла? Своей жизнью.
– Да это же несправедливо…
Лекарка не успела договорить: доложили, что за воротами ожидают маги, которые настоятельно просят князя Ляраны принять их по безотлагательному делу.
Эдмар не удивился.
– Чуть-чуть опоздали… Сделка-то уже состоялась. Зинта, тебе при этом разговоре лучше не присутствовать. Ты любопытна не по-доброжительски, поэтому сейчас тебя отведут в чулан, из которого сможешь вволю подсматривать, – он кивнул на стену, расписанную прихотливым сиянским узором с мозаиками из цветного стекла. – Оттуда все видно, и слышимость отличная. Посмотришь спектакль… Главное, чтобы они об этом не узнали.
– Они меня там не застукают? Маги ведь…
– А я тебе не маг?! – он закатил глаза к потолку. – Умеешь ты иногда усомниться в достоинствах и тем обидеть.
– Ага, тебя обидишь…
Слуги слушали их перепалку с минами, исполненными почтения. Вернулась Рименда, но ее Тейзург отсылать не стал, усадил за стол, а Зинта затаилась в потайной комнатушке перед оконцем, которое со стороны залы казалось элементом вычурного узора. И впрямь все видно, только все зеленовато-синее – и мебель, и кушанья на столе, и люди, потому что стекло цвета морской воды.
Маги пришли втроем.
– Рименда! – негромко воскликнул один из них,
Двое других первым делом официально поприветствовали князя Ляраны. Зинта, глядя на них, сразу решила, что эти, верно, рангом повыше того, что окликнул Рименду.
– Я слушаю вас, коллеги, – любезно и в то же время сумев одной лишь интонацией обозначить, что он занимает куда более высокую ступень, чем незваные гости, подбодрил Тейзург. – Что привело вас сюда в столь поздний час?
– Мы пришли за сожительницей и дочерью коллеги Севламонга, – объяснил один из старших магов.
«Значит, они не муж и жена, а официальные любовники, как мы с Суно», – отметила лекарка.
– Госпожа Шагрет у меня в гостях, а Тимодия отныне моя ученица. Боюсь, вы забрать ее не сможете.
– Это моя дочь, – переглянувшись со старшими коллегами, произнес Севламонг с напором, за которым сквозила растерянность. – Ей восемь лет, вы не вправе ни с того ни с сего взять ее в ученицы без моего согласия. Рименда, с чего тебе взбрела в голову такая странная фантазия? Мы же с тобой показывали Тимодию и моим коллегам, и лекарям, все говорят, что она ничем не больна, – чего тебе еще нужно?
– Чтоб она и дальше была здорова, – угрюмо отозвалась женщина.
– Но для этого нам незачем отдавать дочь куда-то на сторону. Тебе что-то сказали в храме Двуликой Госпожи?
– Сказали.
– Я же сколько раз тебе повторял – ничего не делай, не спросив у меня! Что тебе там сказали?
– Теперь уже не важно.
«Как же мне все это опостылело», – читалось на лице у Рименды.
– Не советуясь со мной, ты поступаешь безответственно. Затеяла чворки знают что, увезла Тимодию, не поставив меня в известность… Господин Тейзург, почтительно прошу прощения, но свою дочь я заберу, – при этих словах он вновь покосился на спутников, заручаясь их поддержкой.
– Я ведь сказал, коллеги, это невозможно, – кротко улыбнулся Эдмар. – Я купил Тимодию у госпожи Шагрет за один золотой.
Маг с умным жестким лицом озабоченно свел брови. Второй сложил руки на животе, словно в раздумье, как на это заявление реагировать. Севламонг ринулся в атаку:
– Рименда, ты сошла с ума! Это ни в какие двери не лезет, по ларвезийским законам ты не могла продать Тимодию, в Ларвезе нет рабства!
– Зато в Ляране его до сих пор никто не отменил, – скучающим тоном обронил Тейзург. – Я уж точно не отменял, ни на трезвую голову, ни по пьяни, да и не стану, вероятно. Зачем, если в этом есть свои удобства? Сделка состоялась в моей резиденции – на ляранской территории, а не на ларвезийской.
– Суд не признает такую сделку законной.
– Вы меня положительно убиваете, коллега Севламонг. Какой суд?! Повторяю на тот случай, если вы, находясь в расстроенных чувствах, не расслышали: я купил Тимодию у ее родной матери за одну золотую монету.
– Это беспримерная дикость, противоречащая законам просвещенного мира! Отдайте мою дочь!
– Кстати, о просвещении. Я тактично не затрагивал эту тему, вы сами завели речь… Можно полюбопытствовать, как вы успевали в Академии?