Западня глобализации: атака на процветание и демократию

Мартин Ганс-Петер

Большая политика ослепляет. Ничто не происходит без участия сверхдержавы №1, но ничего не происходит и в самих Соединенных Штатах. «Еще слышны отголоски печальной истории дебатов по налогу на энергоносители», — замечает Тёпфер, имея в виду провалившиеся попытки Билла Клинтона и его команды весной 1993 года хотя бы положить начало экологическому налогообложению. В 1992 году в Рио, во время приемов на террасах высоко над Копакабаной, Эл Гор производил впечатление хорошо информированного и многообещающего сенатора. Но с тех пор как он на исходе того года стал вице-президентом, «пути к равновесию», пропагандируемые им в своем бестселлере, остаются абсолютно невостребованными. Умному вице-президенту, вновь оказавшемуся в Белом доме в одной связке с Клинтоном благодаря их популистским призывам,

скоро придется создавать свой собственный имидж для участия в президентских выборах 2000 года. Но оптимизма у Тёпфера не прибавилось: «Не думаю, что кто-либо в Америке повысит свои шансы на президентство, разрабатывая «экологический» имидж».

Между тем на Всемирной конференции ООН по проблемам народонаселения, проходившей в основанном 5000 лет назад Каире в сентябре 1994 года, всего через пять лет после падения Берлинской стены, перед человечеством открылись обнадеживающие перспективы. Выступая перед делегатами из 155 стран с пафосом, который американцы обычно приберегают для дифирамбов собственной стране, Эл Гор восхвалял южноиндийский штат Керала за его хорошо продуманную систему здравоохранения. То обстоятельство, что у власти там на протяжении десятилетий находились яростные противники американской системы, в том числе и коммунисты, Гора, как видно, не смутило.

«К тому же прирост населения там упал почти до нуля», — удивленно сказал вице-президент [352] . Он даже самокритично признал, что таким успехам, как в Керале, и «пониманию проблем, достигнутому в развивающихся странах, уделяется слишком мало внимания», и теперь хотел «преодолевать границы». Пустые слова?

Собравшиеся представители мирового сообщества внимали в полном молчании. И все же Гору удалось сорвать аплодисменты, когда он, как восторженный юнец, рассказал аудитории про одно воскресное утро четырехлетней давности. Тогда он уселся со своим младшим сыном перед телевизором, чтобы стать вместе с ним свидетелем исторического события освобождения из тюрьмы «отважного и прозорливого Нельсона Манделы», еще одного коммуниста и давнего недруга Америки.

352

Каир, 5.9.1994.

Как только привлекательный вице-президент покинул конференцию, делегацию США возглавил один из ближайших соратников Клинтона Тимоти Уирт. Этот выпускник Гарварда и Стэнфорда был уже умудренным опытом конгрессменом-либералом, когда президент назначил его первым госсекретарем по «глобальным вопросам». «Все возможно», — восторженно заявил Уирт в Каире и снисходительно посмеялся над упреком в «странных коалициях» [353] . Приподнятое настроение не покидало его даже тогда, когда он рассказывал о встрече с правительственной делегацией из враждебного Америке Ирана, «который теперь полностью разделяет нашу позицию в вопросе планирования семьи».

353

Интервью в Каире 12, 13 и 14.9.1994 и в Нью-Йорке 26 и 27.1.1995.

Контраст с Рио 1992 года вряд ли мог быть более разительным. Если республиканцам Буша нравилось то и дело устраивать у подножия горы Сахарная голова бездумную обструкцию, то демократы Клинтона вели себя на берегах Нила, как сговорчивые надсмотрщики за рабами. Казалось, они едва ли не играючи справляются с новым миром, дезориентированным из-за отсутствия блоков. Они настаивали на необходимости проведения демографической политики, которая выгодна всем — и бедным, и богатым. Их речи были столь убежденными и убедительными, что исламских фундаменталистов уже не слушали даже их соотечественники-египтяне.

Давно ненавидимые американцы стали вдруг теми, кто демонстрирует компетентное и либеральное лидерство в гуманитарных вопросах, отвечающее реалиям нового мира. Гор и Уирт, оба испытанные сторонники активных мер в мировой политике, воздерживались от пустого великодержавного бахвальства, и никто не устоял перед

их живостью и обаянием. «Долгое время отсутствовало понимание того, что афоризм «Мысли глобально, действуй локально» быстро становится реальностью». Постепенно росло ощущение, что вместо ответных мер на чисто национальном уровне возможны действия через новые международные учреждения. «Новый мировой порядок закладывается на такого рода конференциях ООН», — заявил Уирт. Операции же, подобные боснийской и руандийской, носят исключительно «противопожарный» характер.

Несколько месяцев спустя вряд ли нашелся бы хоть один интеллектуал, который более наглядно, чем Уирт, показал бы, на какие зигзаги способна администрация США из желания угодить колеблющемуся электорату. После победы на выборах в Конгресс в ноябре 1994 года радикально настроенных республиканцев Гингрича Уирт был лишь тенью самого себя на переговорах по подготовке Всемирного совещания глав правительств по социальным проблемам, которое должно было пройти в Копенгагене в январе будущего года. Явно не испытывая энтузиазма, он немногословно отвергал предложения различных групп и постоянно ссылался на «республиканское большинство в Конгрессе, делающее наши международные обязательства чрезвычайно трудновыполнимыми». Спорное, но отважное лидерство уступило место покорности обстоятельствам.

Подлаживаясь под новых хозяев Конгресса, Уирт призвал покончить с ритуалом, когда «около полуночи в последний день той или иной конференции ООН на стол кладется куча денег для последующей раздачи», назвав это «старым мышлением». В 1996 году администрация Клинтона довольно последовательно провела постыдную пропагандистскую кампанию против ООН и безосновательно потребовала смещения Бутроса-Гали, с тем чтобы умиротворить своих не слишком информированных избирателей, настроенных против этой организации [354] .

354

Интервью в Вашингтоне, Ф.о.К., 5.2.1996.

Импульсивные реакции вместо продуманных шагов, дорогостоящие ремонтные работы вместо своевременного избежания неверных путей — сегодня это всё, чего, по мнению глобальных игроков, можно ожидать от большой политики. Мишель Камдессю, который как глава МВФ в Вашингтоне является ключевым связующим звеном между миром политики и финансовыми рынками, подчеркивает, что «люди должны понимать, что их действия равно как и бездействие всегда имеют всемирные последствия» [355] . Так он оправдывает свой ночной мексиканский переворот в январе 1995 года, когда он пытался преодолеть «первый кризис XXI века», ссужая 18 млрд долл., внесенных вкладчиками МВФ (см. гл. 3). Камдессю, помимо того, убежден, что «в глобализированном мире никто больше не может позволить себе не приспосабливаться». Он не сомневается, что музыку заказывают управляющие фондами с Уолл-стрит: «Мир в руках этих парней».

355

Интервью в Нью-Йорке 2.2.1996.

«Эти парни», как он их назвал, с ним категорически не согласны. Нет, возражают они, тут мы не находимся у руля и не несем никакой ответственности. «Это не мы, это рынок», — так считают они все, от Майкла Сноу, устраивающего дела высокорискованного «хедж-фонда» на нью-йоркской Парк-авеню для швейцарского банка UBS, [356] до спекулянта-мультимиллиардера Стива Трента в Вашингтоне, из окна изысканного офиса («вороньего гнезда») которого Белый дом выглядит как lego-модель [357] .

356

Интервью в Вашингтоне, Ф.о.К., 31.1.1996.

357

Интервью в Нью-Йорке 1.2.1996.