Западня
Шрифт:
— Дергай другой! — крикнул Костя.
Мишка рванул второй рубильник, и громкое цыканье вперемежку с хриплым покашливанием донеслось из каморки. Свет заморгал и почти совсем потух, когда генератор, наконец, откашлялся и наполнил зал ровным тарахтением. Лампы над пультом загорелись с новой силой, а следом за ними вспыхнули еще несколько фонарей под потолком, озаряя помещение мягким желтоватым светом.
— Обожаю немцев! — восторженно воскликнул Мишка. — Вот ведь технику делают! Шестьдесят лет простояла, и хоть бы что. Проперделась немного и работает как часики.
Мишка
— Ну что, идем на разведку? — предложил Костя
Они навалились на дверь, ту, что была правее, и она, громко крякнув, впустила их в темный коридор. Прямо перед ними была стена, коридор уходил вправо и затем резко сворачивал налево, словно огибая какое-то большое помещение. На стене была нарисована черная стрелка с надписью «Aufzlug». Слева от двери на стене висел рубильник, Костя потянул рукоятку вниз, и в коридоре вспыхнул свет. Пройдя шагов сто, ребята наткнулись на два здоровенных проема, наглухо засыпанных землей.
— Что это? — спросила Таня.
— По-моему, это были подъемники, — предположил Мишка, — а сейчас просто дырки, заткнутые здоровенной земляной пробкой.
— Ну, почему же так не везет! — тихонько взвыл Герман.
— А там что? — Васёк показал на раздвижные двери напротив подъемников.
— Давайте посмотрим, — сказал Костя.
Но двери оказались заперты. Дальше идти было некуда и, немного потоптавшись, они вернулись в зал, где располагался пульт управления.
За второй дверью тянулся коридор длинною метров пятнадцать, с тремя дверями по левую руку. Свет в каждом помещении зажигался поворотом ручки черного выключателя. Первая дверь поддалась с трудом. В небольшой комнате, которая оказалась чем-то вроде каптерки, стояли пять стальных двухсотлитровых бочек. Первые две бочки были пустыми, а когда Мишка, изрядно попотев, открутил крышку на третьей бочке, в нос ударил резкий запах спирта.
— Ага, — сказал Мишка, — этого хватит надолго.
— В смысле, пить? — спросил Вася.
— В смысле, заправлять генератор, — ответил Мишка.
— Надолго — это насколько? — поинтересовался Герман.
— Считай, эта дура жрет, думаю, два литра в час. Здесь три полные бочки, итого — шестьсот литров, да там еще почти полный бак литров пятьдесят. Стало быть, хватит на тринадцать с половиной дней.
— Это мы что, собираемся здесь столько торчать?! — воскликнул Герман.
— Ты спросил — я ответил, — сказал Мишка и вышел в коридор.
Дверь в другое помещение долго не поддавалась. Когда они, наконец, ее открыли, то оказались в туалетной комнате, оборудованной чугунной раковиной, унитазом и чем-то вроде небольшого открытого резервуара. Сверху, из толстого, похожего на пожарный гидрант, крана бежала вода, а сделанные по периметру сточные отверстия, соединенные с уходящей вниз трубой, не позволяли резервуару переполниться.
— Откуда здесь вода? — удивился Вася.
— Видимо,
Третья дверь оказалась приоткрытой и, лишь немного лязгнув ржавыми петлями, распахнулась настежь. В комнате стояли четыре металлические койки, покрытые чем-то вроде толстых накидок, которые тесемками были привязаны к спинкам. Возле каждой койки — тумбочка и табурет.
— Это спальня, — заключил Костя.
— Ночлежка, — сказал Мишка.
— Давайте дальше не пойдем, — предложила Таня, — я с ног валюсь. Времени уже черт знает сколько. Может, завтра продолжим обследование?
— Мне кажется, это разумно, — согласился Костя. — Давайте здесь приземлимся…
— Подземлимся, — вставил Мишка.
— Вряд ли тут стоит чего-либо опасаться.
— А как мы уляжемся? — поинтересовался Герман. — Кроватей только четыре. Или Танька с Костиком будут вместе спать?
— Шиш тебе! — возразила Таня. — Я буду спать одна. А вы уж разбирайтесь сами. Ты, Гера, прекрасно уместишься на одной койке с Васькой.
— Это как же?
— Валетиком.
— Хорошо бы пописать перед сном, — сказал Вася.
— Мне кажется, сортиром, который за стеной, пользоваться не стоит. Пойдем в штольню, — предложил Костя.
И они отправились к тому месту, откуда начали исследование бункера. Редкие тусклые фонарики слабо освещали тоннель.
— Сперва девочки, — сказал Костя.
— Я туда одна не пойду, — возразила Таня.
Костя пожал плечами и отправился вслед за ней.
— Отвернись, — приказала она.
Костя покорно отвернулся.
— И не подслушивай.
Он заткнул уши и даже на всякий случай закрыл глаза.
Они по очереди справили нужду и вернулись обратно.
— Не вляпаться бы, — пробормотал Герман.
— Не дрейфь, — отозвался Мишка. — Тут же земля, все мгновенно впитывается.
— Да, но ведь люди не только писают. Как тогда?
— Вот тогда и будешь осторожничать.
Когда вся команда вернулась в ночлежку, Мишка заявил:
— Все хорошо, вот только пожрать бы еще.
Услышав это, Вася полез в рюкзак, лежавший под койкой, и с виноватой улыбкой извлек оттуда две банки тушенки.
— Ура! — завопил Мишка. — Васёк, я тебя обожаю! Что бы мы без тебя делали!
Он бросился к рюкзаку и вытащил еще три банки рыбных консервов и бутылку лимонада. Это было очень кстати. Друзья перекусили, а затем, погасив свет, рухнули на койки и мгновенно отключились.
Костя проснулся оттого, что кто-то монотонно дергал его за рукав.
— Кто здесь? — он беспомощно хлопал глазами, но кромешная тьма скрывала даже намек на какой-либо силуэт.
— Это я — Васёк, — донеслось из темноты. — Костик, там кто-то воет.
— Что ты несешь?
— Да не несу я! Сам послушай.
Костя напряг слух, и ему почудилось, будто и вправду кто-то завывает, только где-то очень далеко.
— Пошли, — сказал он и спрыгнул с койки.
Костя приоткрыл дверь, и свет из коридора брызнул в комнату.