Шрифт:
Артур РЕЙ
ЗАПАДНЯ
– Вот ключи, - нотариус вручил ему кожаный футляр.
– Если у вас ко мне есть еще какие-нибудь вопросы...
Он отрицательно покачал головой. Вылез из машины и захлопнул за собой дверцу. Мгновение еще смотрел вслед отъезжающему, а потом вставил ключ в замок.
Он вошел в холл. На дворе уже начинало темнеть, и он зажег свет. Сквозняк захлопнул за ним дверь.
"Итак, я владелец неплохого состояния", - усмехнулся он, снимая потертый плащ".
Он открыл ближайшую дверь. В полумраке увидел
Повернул выключатель.
– Войди, не стой на пороге.
Потрясенный он оглянулся, однако в холле никого не было.
– Не нервничай, мы одни.
В углу кабинета, на столе он заметил громкоговоритель.
– Садись, мы должны поговорить. Жаль, что мы не можем видеть друг друга, хотя...
"Значит, - промелькнуло у него в голове, - это еще не конец маскарада".
Ключи он получил от нотариуса ровно в двадцать минут девятого. Теперь этот громкоговоритель.
Перед смертью старик должно быть немного свихнулся.
– Когда ты получил известие о моей кончине, - донесся хриплый голос, - с уведомлением, что унаследовал сорок тысяч фунтов, ты, вероятно, был удивлен...
– Вероятно?
– фыркнул он.
– Я бы меньше удивился, если бы Тауэрский мост рухнул подо мной...
– Однако, если ты хорошо поразмыслишь, то поймешь и придешь к выводу, что это был единственный способ заманить тебя сюда. Деньги всегда застилали тебе глаза. Почуяв их запах, ты, бывает, забываешь об осторожности...
Однако, начнем с самого начала... Двадцать лет назад мы с тобой составляли неплохой тандем. Твоя сообразительность и фантазия вместе с моим умом и точностью приносили нам неплохой доход. До сих пор считаю "Дело Пападопулоса" - как называла его пресса - нашим самым большим достижением. "Таймс" этого периода лежит перед тобой на столе.
Он протянул руку за первой с краю газетой. Она была от 12 декабря 1958 года. Под огромным заголовком: "Таинственная смерть греческого миллионера" был помещен снимок покойного.
– Я запер его тогда в звуконепроницаемом контейнере, в котором испытывали новую модель турбореактивного двигателя. Никто не мог разгадать этой задачи. Твои идеи я всегда считал гениальными. В то время, а тем более позже, никто не связал этого с желанием подчинить греческий флот танкеров интересам "Интер Пасифик", который таким образом монополизировал перевоз нефти. Строптивые судовладельцы, которых возглавлял Пападопулос, правильно поняли предупреждение, а мы получили двадцать тысяч фунтов. Ты сам согласишься, что в те годы мы совершали неплохие сделки... Однако, год назад ты потерял мое доверие. В один из августовских вечеров в мои двери постучала полиция. Они знали каждый мой шаг с момента, когда я прибыл в Афины, до момента возвращения в Лондон. Как ты считаешь, кто предоставил им такую подробную информацию?
Находясь в Каррингтоне, у меня было много времени, чтобы над этим поразмыслить. Ты испугался, Джон, людей Пападопулоса, которые постоянно принюхивались
Когда его взгляд упал на календарь, он почувствовал холодный пот на своей спине. На нем была дата - восьмое августа. Год был перечеркнут черным фломастером, а сверху дописано - 1959 год.
– Несколько месяцев назад я был условно освобожден в связи с плохим состоянием здоровья. К счастью, я успел подготовить нашу встречу. Ты знаешь, что я никогда не любил оставлять неоплаченных счетов.
"Это невозможно", - он лихорадочно потер лоб. "Неужели старик намеревался..."
Он вскочил с кресла. Бросил на стол газету. В холле снял плащ с вешалки и повернул ручку входной двери. Из библиотеки донесся смех:
– Ты так скоро хочешь меня покинуть?
Он рванул ручку, но двери не поддались.
– Оставь в покое дверь, - услышал он за спиной.
– Жаль твоих усилий. Если присмотришься повнимательней, то сразу поймешь, что их не удастся даже высадить...
Он с трудом проглотил слюну, в горле пересохло, как-то сразу. Потом он вбежал в библиотеку, раздвинул тяжелые шторы, закрывающие окна.
– Все окна зарешечены. Если ты выбьешь стекло и попытаешься звать на помощь, то это тоже ничего не даст. Долина Туманов - это безлюдная местность.
Он присел на спинку стоящего поблизости кресла, чувствуя все сильнее охватывающий его страх.
– Как видишь, мы приготовлены к обществу друг с другом. Хоть и не на долго. Видишь стоящие у окна часы? Они должны показывать сейчас 21.30. Подойди к ним поближе. Видишь? Как раз сдвинулся маятник...
В тишине раздался равномерный отзвук тиканья часов.
– Когда стрелки покажут полночь - ты погибнешь!
Он не выдержал. Подбежал к столу, схватил стоящую на нем вазу и разбил ею динамик.
– ...ты становишься нервным, Джон. Спокойней, у тебя еще 150 минут жизни. На всякий случай я обезопасил себя, помня, что кроме трусости ты имеешь еще несколько отрицательных черт. Однако, на этом советую тебе прекратить рушить и ломать мой дом. Хотя я и сделал тебя формальным наследником, однако до полуночи еще я буду здесь хозяином. Ты знаешь, что я никогда не переносил беспорядка. У нас еще впереди 147 минут. Думаю, Джон, что у тебя будет чем заняться в это время...
"Сейчас", - промелькнуло у него в голове. "Как он меня назвал? Джон?"
– Это какая-то кошмарная ошибка, - воскликнул он оглядываясь вокруг, пытаясь увидеть лицо преследователя.
– Мое имя Стельтер. Дэвид Стельтер. Никакой я не Джон. Ведь он...
– Да, Джон, если бы ты хотел покинуть меня раньше, - в голосе говорящего прозвучала насмешка, - то в ящике стола ты найдешь пистолет. В магазине только один патрон. Тебе, пожалуй, хватит! Если ты, однако, решишься подождать до полуночи... Помнишь, ты мне как-то рассказал историю о том, как сгорел ваш дом...