Западня
Шрифт:
– Прости, что не могу сделать так, чтобы ты могла гордиться мною, - тихо и твердо сказал ей Криворот - Но я еще не закончил. Я сделаю все, чтобы ты была довольна своим вторым сыном.
Но Моросинка продолжала молча смотреть сквозь него, словно перед ней был не родной сын, только что посвященный в воины, и даже не соплеменник, а пустое место.
Криворот с усилием сглотнул комок, вставший в горле. Потом медленно поднял подбородок, чтобы была видна его искалеченная челюсть.
– Но ты никогда не заставишь меня стыдиться того, кто я такой и как выгляжу. Я - Речной воитель и буду им до самой смерти!
С этими словами он
Желудь и Верболапка смотрели на него.
Сорвавшись с места, Желудь бросился к брату и обнял его хвостом за плечи.
– Ты молодец, Криворот!
– заявил он и с немым упреком посмотрел на Моросинку.
– И если твоя мать неспособна тобой гордиться, то это ее беда, а не твоя вина!
– А мы всегда будем в тебя верить!
– громко воскликнула Верболапка. Ее глаза сияли в свете звезд.
Криворот почувствовал, что еще чуть-чуть - и бурлящая волна сумасшедшего счастья переполнит его и выплеснется наружу. Он зажмурился, прижался щекой к мягкой щеке Верболапки и замурлыкал так громко, что шерсть на спине задрожала.
Глава XIX
Ночная цапля вскрикнула на дальнем берегу реки, с хлопаньем расправила крылья. Криворот увидел, как она взлетела, сверкнув белым животом над камышами. Он сидел тихо-тихо, прислушиваясь к ночной охоте цапли - плюх в воду, потом плеск бьющейся в клюве рыбы и удары крыльев.
Криворот подобрал хвост и обвел взглядом спящий лагерь. Наконец-то настал его черед выполнить священную и почетную обязанность каждого молодого воина - провести в полном безмолвии целую ночь, охраняя лагерь до первых лучей рассвета. Каждой шерстинкой на шкуре Криворот чувствовал тяжесть возложенной на него ответственности. Он сторожил покой своих товарищей, стариков, королев и котят! Запрокинув голову, он посмотрел на усыпанное звездами небо.
«Спасибо, что помогли мне стать воителем!
– безмолвно поблагодарил он.
– Спасибо, что помогаете мне беречь мое племя».
– Криворот…
Он вздрогнул и резко покрутил головой.
– А? Кто здесь?
Бледная тень вышла из темноты.
Криворот почувствовал прохладное прикосновение кошачьей шерсти.
– Не узнаешь? Быстро же ты меня забыл!
– Кленовница?
– захлопал глазами Криворот.
– Чего тебе?
– Я ждала тебя на поляне, чтобы заняться тренировками, - сердито проворчала Кленовница.
– Но ты не явился, поэтому я сама пришла к тебе!
– Я сегодня не могу тренироваться. Разве ты еще не знаешь? Я несу ночное бдение!
– Подумаешь, какая важность!
– всплеснула хвостом Кленовница.
– Уж не думаешь ли ты, что если стал воином, так тебе и учиться больше нечему?
– Нет, я так не думаю!
– теряя терпение, процедил Криворот. Шерсть у него встала дыбом от раздражения. Она что, совсем ничего не понимает? Он стал воином! Он выполняет свое первое воинское задание! Неужели Кленовница совсем не уважает Воинский закон? И вообще, раз уж он стал воином, то Кленовнице пора перестать обращаться с ним, как с нерадивым оруженосцем.
– Я больше не могу
– Я занят. Приду, как только смогу найти свободное время.
В следующее мгновение призрачная тень растаяла, и Криворот остался один. Оглянувшись через плечо, он убедился, что его гостья действительно ушла, и продолжил нести стражу.
Криворот зябко поежился, глядя на серый рассвет, брезживший над рекой. Стены палатки оруженосцев с шелестом содрогнулись, и на поляну выбралась Верболапка. Пробежав через подернутую туманом поляну, она села рядом с Криворотом.
– Ой, какой ты холодный!
– Она прижалась к нему, вся пушистая и теплая после сна.
Криворот глубоко втянул в себя ее нежный запах, тихонько замурлыкал. Глаза у него сами собой начали закрываться.
– Эй!
– пихнула его в бок Верболапка.
– Не спи! Племя вот-вот встанет!
Криворот с усилием встряхнулся, сердце у него сладко заныло. Он отстранился от Верболапки. Нет, чтобы не уснуть, ему лучше еще немного померзнуть.
– Привет, Криворот!
– воскликнул Чистозуб. Оказывается, они с Желудем уже вышли на поляну.
– Как бессонная ночь?
– Ох, длинная оказалась!
– пожаловался Криворот, вставая и потягивая онемевшие лапы.
– И холодная!
– Нахальный шерстяной клубок!
– засмеялся Желудь.
– Посмотрел бы я, как бы ты завыл, если бы твое посвящение случилось в пору Голых деревьев!
– Как дела у нашего нового воина?
– спросил Ледозвезд, высовывая голову из своей палатки.
– Готов к патрулированию и охоте!
– бодро доложил Криворот, распушая загривок.
Ракушечник вышел на поляну и начал громко выкликать воителей.
– Совокрыл! Заряница! Готовы?
– Ой, а я и забыла!
– всполошилась Верболапка, вскакивая на ноги. Она обежала вокруг Криворота, остановилась и запрыгала от восторга.
– Мы же сегодня идем в рассветное патрулирование! А потом Совокрыл будет учить меня новому приему, и мы устроим потешный поединок!
– Она сорвалась с места и понеслась к палатке оруженосцев, на бегу зовя сестру: - Лужелапка! Вставай, соня! Мы уходим!
Лужелапка высунула взъерошенную голову из палатки, зевнула.
– Уже?
– Как ты думаешь, почему патруль называется рассветным?
– закатила глаза Верболапка.
– Не потому ли, что он выходит на рассвете?
– Она погнала сонную сестру к выходу, где Заряница сладко потягивала лапки.
Совокрыл, чтобы не тратить времени даром, рылся в остатках кучи с добычей.
– Отнеси кусочек повкуснее Светловодной, - распорядился Ракушечник.
– Она, наверное, проголодалась.
– И пить хочет, - добавила Ежевичинка, выходя из своей палатки. Увидев Туманинку, вышедшую из палатки Ледозвезда, целительница помахала ей хвостом.
– Туманинка, ты не посидишь с малышами, пока Светловодная сходит напиться?
– С радостью, - промурлыкала Туманинка.
– Доброе утро, Лужелапка!
– окликнула Заряница свою ученицу.
– Давай-ка, просыпайся, пограничные метки сами собой не расставятся!
Ракушечник уже повел Совокрыла и Верболапку к выходу. Лужелапка, зевая во всю пасть, посеменила за ними.
Криворот с тоской посмотрел вслед уходящему патрулю, но тут же одернул себя и даже засмеялся. Как же он глупый, ведь ему больше не нужно тренироваться! Он закончил свое обучение и стал воином.