Западня
Шрифт:
— Не надо, — тихо произнес Громов. Лия сидела напротив и даже не смотрела на него. Она снова была прежней: на ней были темные джинсы, темная толстовка, простые кеды и такой она даже нравилась Игорю больше, чем в платьях, как на помолвке Барнсов. А еще светлые волосы были заплетены в две замысловатые косички, в которые Громов когда-то успел влюбиться. Лия была непосредственной, милой и такой невыносимо красивой, что Игорь готов был рассматривать ее часами и ему бы не надоело. Он только гадал, как мог не рассмотреть это сокровище сразу?
— Игорь… подпиши, пожалуйста. Я больше не могу, не хочу и не стану работать в Ingаtе.
Понедельник встретил Громова ужасной новостью. И впрямь, не зря люди говорили, что это самый тяжелый день недели. Но и воскресный день выдался не лучше. Для Игоря он прошел в длительной ссоре с бывшей женой и попытках объяснить сыну, почему Лия больше к ним не приходит, а еще, почему мамочка выбросила вещи, которые были ему дороги. К концу выходных Громов чувствовал себя более усталым и разбитым, чем после тяжелой рабочей недели. А на следующий день его ждала Лия…
— Ты не обязана уходить из-за наших с тобой… разногласий. — Как назвать иначе то, что между ними происходило, Громов не знал. — Ты — хороший сотрудник, верный, старательный… А еще ты талантливый художник… и раз уж Мария решила укатить в Лондон и место начальника отдела освободилось, то ты подходишь на эту должность больше всех остальных…
— Игорь…
— Что?
— Нет.
— Почему? — Это был глупый вопрос, но он сорвался с языка прежде, чем Игорь сумел услышать себя со стороны. — Прости…
— Не надо. — Лия покачала головой. — Пожалуйста… я знаю, что по закону должна отработать две недели. Я задержусь здесь ровно настолько, а затем… я бы хотела получить расчет и свою трудовую книжку.
— Мне жаль… я… — Игорь встал со своего места, зачем-то обогнул стол, подошел к окну и снова вернулся к собеседнице. — Я не хотел, чтобы все так вышло… я сделал это не потому, что ты для меня ничего не значишь, я не играл с тобой, это… это все ради моего сына…
— Разве я плохо относилась к Максу? — Леонова вскинула голову, бросила на начальника разочарованный взгляд.
— Нет, но… — Громов замолчал, только тяжело вздохнул. Отвечать ему на это было нечего. Нет, Лия относилась к его сыну так, как не относилась даже родная мать. А Макс, как выяснилось позже, скучал по Леоновой не меньше, чем по матери. Но что он мог сделать? Что он должен был сделать?
— Я пойду…
— Лия…
— Не надо, Игорь… ты уже все решил.
Глава 47
— Леонова, куда бежишь? — Лия вздохнула и сбавила шаг.
— Тебе чего, Ковалев?
— Да просто спрашиваю, — улыбнулся Дима. На часах было шесть вечера, народ в Ingаtе потихоньку начинал расходиться по домам.
— Держу путь отсюда… Подальше.
— О как!
— Так ты что-то хотел? — Лия нахмурилась, когда Ковалев вальяжно закинул ей руку на плечо.
— Ага.
— Чего?
— Да ладно тебе. Хватит строить из себя ледышку. У меня горе, у тебя горе…
— Какое еще горе, что ты несешь? — Леонова попыталась сбросить руку слизняка с плеча, но не тут-то было, у Ковалева оказалась мертвая хватка.
— Знаю я все про тебя и Игоря.
— Кто бы сомневался, — недовольно буркнула Лия, продолжая шагать к лифту.
— А ты все знаешь про меня и Машу.
— Ну… допустим…
— Кто бы сомневался, — усмехнулся Дима. — Просто два товарища по несчастью выпьют вместе. Или ты боишься меня?
— Вот же ж! Тебя-то?!
— Тогда погнали? Ты мутила с моим другом, я — с твоей подругой, да мы почти родственники! Надо выпить вместе! — Дима остановился возле лифта, отпустил собеседницу и бросил на нее насмешливый взгляд.
— В тот самый? — Леонова нахмурилась.
— Ага. Отличное заведение.
— Я тебя сразу предупреждаю, я драться за тебя не буду…
— Договорились. — Леонова пожала плечами. А что ей, собственно говоря, было терять? Из фирмы она уходила, с Игорем их больше ничего не связывало. Мария вот-вот должна была уехать, а сама Лия держала путь в Питер уже через две-три недели. Можно было и отдохнуть напоследок.
— Ну, погнали. Ты платишь.
— Ууу, какая хитрюга!
Вечер задался. Лия никогда еще не позволяла себе ничего подобного. Она не сдерживала себя, пила столько, сколько хотела, курила сигареты Димы, грызла орешки, хохотала над глупыми шутками Ковалева и несла абсолютную чушь.
Уже к девяти или десяти вечера оба были безбожно пьяны. Ну, или безбожно была пьяна Леонова, а вот Дима перешел с пива на виски.
— Знаешь, Лий, а я ведь был за тебя…
— О чем ты? — Леонова в очередной раз упустила подкинутый вверх орешек, который не смогла поймать «в полете». Ртом. Возле ног уже образовалась маленькая гора из них.
— Я говорил Игорю, что не стоит Лиза таких жертв. Говорил, что он пожалеет…
— В топку Громова!
— А ты пьяна, — расхохотался Дима. — Давно надо было тебя споить.
— Извини, не могу ответить тебе тем же… — Леонова сделала очередной большой глоток пива. — Том хороший… и я советовала Маше выбрать его.
— Да я и не сомневался, — без тени злобы ответил Дима. — Я бы тоже советовал Маше выбрать Тома.
— Серьезно?
— Конечно, — улыбнулся Ковалев. — Я знаю про ту историю в университете… — Лия нахмурилась, начиная трезветь слишком быстро. — Игорь рассказал.
— Трепло…
— Я во времена учебы, да и после был тем еще отморозком. Мог выкинуть чего похуже. Знаю, что ты меня недолюбливаешь, но все равно понимал, что другу будет лучше с тобой, чем с этой мегерой. Ты меня за дело невзлюбила, а Лизка… она меня ненавидит за то, что я всегда Игорю пытался открыть на нее глаза. Она самая настоящая мегера.