Западный край. Рассказы. Сказки

Хоай То

Приблизившись к развалинам, я увидал там рабочих. Ветряные и Огненные Муравьи, усердные и искусные строители, поднимали из руин укрепления и дома. Многие были в промокшей насквозь одежде. Они, наверно, всю ночь боролись вплавь с бурным потоком, вернулись и теперь вместе со всеми роют новые окопы и подземные ходы. Вот что значит Трудолюбие и Чувство Долга! Увлеченные работой, они почти не показывались на поверхности. Вглядываясь в лица Муравьев, занятых на земляных работах, я лишь с огромным трудом угадывал следы недавних бедствий и крайнего напряжения воли и сил. А в глубине подземных ходов виднелись вереницы Муравьев, которые текли и текли навстречу друг другу без конца. Их сызмальства выучили ходить строем —

в затылок друг другу. И сегодня строгий порядок движения не нарушается, лица идущих невозмутимы, шаг ровен и тверд — как будто ничего не произошло и не было ни потопа, ни этой страшной ночи.

Муравьи обычно строят как бы два города — один на земле, другой под землею. В подземный город ведут глубокие тоннели. Сейчас наверху было пустовато. Десятки тысяч Муравьев угодили в воду во время потопа и, конечно, не все спаслись и вернулись назад. На смену им из подземелий вышли тысячи других Муравьев, с ходу взявшиеся восстанавливать все, что еще можно было восстановить, а остальное — строить заново. Муравьев становилось все больше и больше, но что бросилось мне в глаза — никто из них не обращал на меня ни малейшего внимания. Они молча, привычными размеренными движениями перетаскивали и укладывали землю, скрепляя ее слюной. Ветряные и Огненные Муравьи делали, как положено, свое дело.

Стрекозы Тыонг проводили меня прямо к Замку Муравьиной Царицы. Он стоял на высоком месте, и могучие стены его выдержали напор воды.

Я назвался, и стража пропустила меня внутрь. Два Муравья Канг повели меня по подземным галереям. Должно быть, вода добралась и сюда. Пол в галереях был скользкий и влажный, кое-где стояли лужи.

Даже посреди Большого зала, куда меня ввели без доклада, была большая лужа, и Ее Величество самолично подтаскивала к дверям землю и трамбовала порог.

Отвешивая поклоны, я исподтишка разглядывал Царицу. Что вам сказать о ней: ростом она была втрое выше самого крупного Муравья Бозот; годы ее, судя по всему, близились к сорока; на лице лежала печать мудрости и опыта. Черное с красноватым отливом чело Царицы, словно выточенное из эбена, поблескивало под косынкой коричневого шелка. Ноги, длинные и стройные, ступали проворно. А сзади отливал металлом тонкий клинок меча. Глаза Царицы были хороши какой-то особой, непривычной для нас красотой, они сверкали и выступали надо лбом точь-в-точь как у краба.

Взглянув на меня, Царица сказала:

— Мы, Муравьи, испокон веку трудимся в поте лица, добывая насущную пищу и строя дома. Мы первыми ни на кого не нападаем. Зачем вы и ваши друзья коварно убивали Наших подданных и рушили их дома? Вы учинили страшное кровопролитие! Но вам было мало разрушений и крови, и вы устроили этот потоп, чтоб выжить нас с нашей исконной земли.

Изумлению моему не было границ. Вот что бывает с Истиной, когда узнаешь ее с чужих слов! Ведь это неразумные Муравьи-Иголки сами напали на нас. Кровопролитие было, не спорю. Но мы… Я тотчас изложил ей всю историю, как говорится, от головы до кончика хвоста.

— Мы, — начал я со свойственной мне силой убеждения, — ни на кого не нападали. По неловкости, нечаянно оступившись, один из нас, Жук Сиентаук, повредил свод подземелья. Но будьте уж до конца справедливы и сопоставьте вес Жука и толщину перекрытия. И потом, Ваши подземные ходы и жилища так искусно замаскированы, что виною всему… — Тут я улыбнулся, чтоб подчеркнуть удачную шутку. — Виною всему скорее Талант мастеров, чем наша оплошность. К сожалению, эту свою оплошность мы не смогли исправить, как хотели — с самой первой минуты, — потому что нас лишили возможности объясниться. Муравьи-Иголки напали на нас, а к ним присоединились другие Муравьи. Нам пришлось защищаться. Что же касается потопа, то ведь это — стихийное бедствие. И объяснять его так, как это объясняли Вашему Величеству, — сущее невежество. Могли

ли мы, я и мои друзья, повлиять на Людей, пусть даже люди эти — всего лишь маленькие школьницы?! Это они сами, по собственной воле учинили потоп и бурю.

Я помолчал немного — надо же было дать ей возможность оценить по достоинству мои аргументы и продолжал:

— Я верю, вы, Ваше Величество, с Вашим опытом, мудростью и широтой взглядов, поймете, что мы обрекли себя на лишенья и тяготы дальних дорог, а порою и на смертельный риск отнюдь не ради личной корысти. Мы помышляли о благе всех Живых существ, населяющих земной шар. Все мы — а нас десятки тысяч… миллионы… — должны жить в мире и согласии, должны быть друг другу надежной опорой и верными помощниками. Конечно, придется преодолеть множество трудностей. Но ведь в жизни ничего не делается само по себе. Все требует времени и труда, упорной совместной работы. На наши плечи ляжет борьба с враждебной стихией и с теми темными силами, которые таятся подчас в нас самих, — борьба долгая и нелегкая. Но именно в этой борьбе, в преодолении множества трудностей и должно родиться чувство радости и удовлетворения. Что может быть прекрасней Всеобщего Братства и Всеобщей Гармонии?! Я кончил, Ваше Величество.

Царица растрогалась и заплакала.

— Ах, полно, — сказала она, — не зовите меня «величеством». Я для вас просто сестра! О, как я ошиблась! Ведь мне сообщили, будто в наши пределы вторглись грабители и злоумышленники. Вы знаете, мы, Муравьи, никогда не склоняемся перед насилием. Как бы силен и жесток ни был напавший на нас враг, мы поднимаемся все как один и сражаемся до тех пор, пока не изгоним его прочь с нашей земли. Но вы, вы пришли к нам с миром и принесли в дар прекрасную идею Всеобщего Братства! Как высоки и благородны ваши помыслы! Если мой народ и я сама можем хоть чем-то быть вам полезны, распоряжайтесь — мы к вашим услугам.

Я улыбнулся взволнованный и счастливый.

— О дорогая сестра! Именно вы и все остальные наши друзья Муравьи можете внести очень важный, решающий вклад в наше Великое Дело. Если вы будете заодно с нами, мы непременно добьемся успеха.

Я перечислил ей страны, где успели уже побывать Тяутяувои, и объяснил, с какой целью мы пришли в Страну Муравьев. Она слушала меня со вниманием, одобрительно кивая, когда я говорил о той великой миссии, которая в наших планах отведена была Муравьям.

Тотчас она распорядилась пригласить в Замок Чуи, Сиен-таука и всех Тяутяувои. И мы все вместе продолжили нашу беседу.

Содержание этой важнейшей беседы стало сразу же известно Муравьям. Ведь новости здесь расходятся молниеносно. Беседа наша еще не кончилась, а Муравьи — сидели ль они у домашних своих очагов, шагали ли по дорогам или трудились на многочисленных стройках — знали уже слово в слово все, о чем говорила с нами Царица. Всюду кипели горячие споры. Слова «Всеобщее Братство», «Великое Дело», «Мир» были у всех на языке. От царивших здесь еще вчера уныния и печали не осталось и следа.

Муравьи сбегались отовсюду — им хотелось поговорить с нами. С каждой минутой из-под земли появлялись все новые и новые толпы.

Вдруг послышался оглушительный шум, казалось, он несся сразу со Всех Четырех Сторон Света. Не знаю, кто как, а я в ту же секунду понял: это подходят к нам на выручку Главные Силы, поборники Великого Дела, которых сподвигли выступить красноречие Чуи или уговоры разосланных им во все концы Стрекоз. В небе стало темным-темно от стрекозиных крыльев, а на земле я увидал не только Тяутяу, Муомов и Богомолов, но и воинство Земноводной державы — Эньыонгов, Няйбенов, Жаб и Лягушек… Лягушки и Жабы квакали, каждая на свой лад, отдельно возвышал голос капризный Тяутянг и, само собой, заглушая всех, громыхал бас Эньыонга. Вдобавок, все, кто мог, подыгрывали себе на барабанах и бубнах. Шум стоял оглушительный.