Западный рубеж
Шрифт:
— Так вы же сами, милостивый государь, недавно сказали — с кем поведешься, от того и наберешься, — усмехнулся я. — Что там англичане по этому поводу говорят?
— Those who sleep with dogs will rise with fleas, — хмыкнул Семенцов.
— Вот, про блох от собаки они абсолютно верно заметили, — хмыкнул я. Посмотрев на собеседника, кивнул: — А теперь вы мне больше нравитесь. Мне вот такой Семенцов и нужен. Интеллигентный, начитанный.
— А еще какой? — мрачно поинтересовался бандит. — Вернее, кто вам на самом-то деле нужен? Фальшивомонетчик? Разгонщик?
Кривить душой я не стал. Пока не знаю, на что сгодится матерый преступник. Потому так прямо и сказал:
— А хрен его знает.
— Как же, вас заморочишь, — усмехнулся Семенцов. — На киче говорят: мол, Аксенов, верно, сын самого Дзержинского.
— Вона? — слегка обалдел я.
— Так без базара, гражданин начальник. За что купил — за то и продаю. Я-то не верю, а народ болтает.
Такой версии своего происхождения я не слышал.
— Могли бы сказать — сын товарища Ленина, — пожал я плечами.
— Я тоже спрашивал — а почему не Ленина? Говорят, известно, что у товарища Ленина жена Крупская, а детей у них нет. А вот про жену Дзержинского никто ничего не знает. Может, русская она, и фамилия у нее Аксенова. Записала на себя, чтобы враги не догадались.
— А что еще говорят? — полюбопытствовал я.
— Говорят, что Аксенов — удачливый чертяга. Под смертью сколько раз ходил, и все нипочем. Молодой, а большой начальник. И честный, и ни хрена не боится. И что ему Лев Давидович Троцкий орден со своей груди снял и отдал.
М-да… Сын Дзержинского. Ну ладно, что не сын товарища Троцкого.
Глава 11. Дан приказ — отбыть на запад!
Как там у Джерома К. Джерома? Чтобы чайник закипел, нужно от него отвернуться. Вот и я пока думал о Польше, прикидывал, что и как, никто обо мне не вспоминал. Я уже начал думать, что обойдутся и без меня, тем более что товарищ Роман Лонге (или он Лонгве?), номинальный руководитель ЧК Польской республики, может стать и реальным, а мне и на севере дел хватит. Ну сколько можно воевать, в конце-то концов? Пора мирную жизнь строить, норвегов потихоньку гонять, агентуру за кордон слать, хотя бы к финнам, академика Ферсмана пинать — когда пришлешь экспедицию? Я даже карту полезных ископаемых Кольского полуострова набросал. Зачем людям мучиться, терять время на поиски, если я и так знаю? На лавры первогеолога не претендую, но скудные деньги и силы молодой республики изрядно можно сэкономить. А если товарищи ученые спрашивать станут, у меня есть «отмазка» — мол, к полуострову проявляли нездоровый интерес вражеские разведки, оснащенные по последнему слову техники и имевшие в своем составе ученых. Эти иноземные ученые — англичане, американцы, французы провели комплексную разведку Кольского полуострова, отметили наиболее важные месторождения. Думаете, для нас старались? Как же! Хотели, вражины, отжать себе полуостров взамен долгов царской России. Большинство, разумеется, в такую версию не поверит — Северное правительство выступало за «единую и неделимую Россию», но кто послушает большинство? А карту мы составили благодаря оперативной информации, по кусочкам. Вот тут побывали французы — никель искали, здесь англичане железо обнаружили.
И что удачно — почти во всех местах, где залежи чего-то полезного и ископаемого, рядышком проходит железная дорога, есть либо станции, вроде Оленьей (нынешний город Оленегорск, поставляющий железо на «Северсталь»), либо разъезд, где вырос город Апатиты.
Хотя… так не пойдет. Вопросами замучают ученые. Карту я сделаю, а потом передам по команде товарищу Дзержинскому. Пусть отдает в Совнарком, а те решают, что и как.
Эх, нам бы еще уголька. Этак можно всю древесину в губернии вырубить, а чем торговать станем? И ведь обидно, что воркутинский уголь совсем рядом, только
Хотя, что толку от Печорских залежей, если нашими силами каменный уголь не добыть и не доставить?
А как только начал строить какие-то планы на будущее в Архангельске, как пришла телеграмма от Феликса Эдмундовича, приказывающая пятнадцатого июня быть в Москве.
Солдату собраться, только подпоясаться. Ага, это раньше, а теперь все сложно. Дела, допустим, передам Муравину, он без меня прекрасно справлялся. Придется ему ситуацию с радистом «Таймыра» пояснить и с Якимовской, что в тюрьме сидит. Может, я еще сам успею? Сегодня пятое число, дней пять, а лучше шесть «кладем» на дорогу, стало быть, немного времени у меня есть.
Надо подумать, с кем я поеду и что потребуется. Что называется, «оброс» барахлом, людьми. Команда подбирается — бывшие белогвардейцы, уголовник, сумасшедший художник, экс-жандарм (как же без Книгочеева-то?). Кто-то там еще был, потом вспомню.
Хватит ли вагонов? Пожалуй, надо прицепить еще два. А ведь мой поезд может и в зону боевых действий попасть. Значит, придется освобождать бойницы, выпрашивать у военных пулеметы — штуки три-четыре (или мало?), патроны. Значит, получается, пять вагонов. Один — технический, там еще и поездная бригада обитает, один штабной, там же поставим радиостанцию, и два жилых. Так, а куда я дизельную электростанцию запихаю и горючее? Горючего мало. Стало быть, надо «подоить» исполком, пусть делятся. Только не пришлось бы за это отдавать Попову свой роллс-ройс, предгубисполкома на него давно зарится. Так уж и быть, сдам в аренду. Пусть пользуется, пока я в отъезде.
Может, парочку «трехдюймовок» не помешает взять? Все-таки, в перспективе придется ехать на фронт. А нет, то ничего страшного.
При мысли о бронепоездах сразу вспомнился личный поезд товарища Троцкого. Монстр на колесах. Пятнадцать бронированных вагонов. Тяжеленный, как стадо китов, из-за чего приходилось иметь два паровоза. В составе бронепоезда кроме жилых вагонов есть секретариат, типография, телеграфная станция, радио, библиотека, гараж и баня. А еще — дизельная электростанция.
Нет, для такого поезда я рылом не вышел, пять вагонов — за глаза и за уши. Впрочем, а чего я голову-то ломаю? Возьму-ка я себе начальника бронепоезда, и пусть у него за все технические и военные вопросы башка болит. Быть такого не может, чтобы у железнодорожников или у Филиппова не было кого-нибудь, имевшего опыт командования.
Я снял телефонную трубку, крутанул рычажок, соединяясь со станцией.
— Коммутатор, двести четвертая, слушаем вас.
— Солнышко, начальника дивизии, пригласите, будьте добры, — попросил я девушку на коммутаторе.
— Сей секунд, Владимир Иванович, — прощебетала «двести четвертая», и что-то защелкало.
Телефонистки меня любят и уважают. Обычно начальство к ним обращается «эй, ты» или «барышня, соедини с чекой», а тут и солнышком обзовут, и на «вы». А что такого? Мне все равно, девушкам приятно.
— Филиппов слушает, — отозвался начдив.
Не помню случая, чтобы начальника восемнадцатой дивизии не оказалось на месте. И, в то же время, если я куда-то ездил, то везде на него натыкался.
— Здравия желаю, товарищ начдив, — поприветствовал я собеседника, в который раз подавив желание назвать его «товарищем генералом». Боюсь, что как-нибудь ляпну, а он обидится. Филиппов же тоже из «бывших».
— Вот, как всегда, — услышал я тяжкий вздох. — О волке речь, так и волк навстречь.