Запах любви
Шрифт:
Её накрывала страсть и желание просочиться в меня всеми частями своего тела. Пальцами и языком она вытворяла что-то невероятное. Марту никто не учил этому, порнографию она не смотрела. И если бы я не лишил её девственности, то заподозрил бы бурное прошлое.
Прошлого не было. А в настоящем был только я, который больше не мог без нее жить. Любовью я это не называл. Скорее физико-химической зависимостью.
В воскресенье к обеду мы вернулись в Москву, и ей кто-то позвонил. Я удивился, потому Марте никто, кроме
— Бабушка соскучилась и просит приехать, — сказала она, начав собираться в дорогу. — Вернусь в понедельник.
Я проводил её на вокзал, посадил на поезд и в самом радужном настроении лег дома слушать музыку. Ближе к вечеру Бубликова позвонила.
— Бабушка не хочет, чтобы мы встречались, — подавленно сообщила она.
— Проклятые чеченцы! Везде они! Ну-ка дай сюда телефон! — услышал дикие крики.
— Я сказала, что ты армянин, и она рассердилась, — прошептала Марта.
— При чем здесь чеченцы? — растерялся я.
— Не знаю, — ее потерянный голос напугал меня.
И положила трубку. Или кто-то оборвал наш диалог, вырвав аппарат из её рук.
Глава 35
Несмотря на поздний час я купил билет и поехал спасать свои отношения. То, что нельзя медлить, откладывая объяснения на потом, почувствовал сразу же.
К двенадцати ночи злой и заспанный вылез на перрон железнодорожного вокзала в Сергиевом Посаде. На скамейке валялся пьянчуга, который костерил матом всех и вся. Мысленно я присоединился к нему, только ругал конкретного человека — неизвестную мне пока родственницу Марты.
"Напиши адрес, где вы живете? "- отправил сообщение Бубликовой, она не ответила. Звонить не стал, решил немного выждать. Спустя пятнадцать минут Марта откликнулась: "Воробьевская, 10, 36. У бабушки проблемы, не обижайся".
Хмыкнув, я вызвал такси и поехал искать её в чужом городе. Кирпичный четырнадцатиэтажный дом окружали элитки. На их фоне её дом выделялся совковой архитектурной несуразицей и облезлым двором.
В подъезде услышал женские голоса, ругань и странные вопли. На третьем этаже моему взору предстала поразительная картина. Забравшись на табурет, пожилая женщина копалась в щитке электроснабжения, внизу на шухере стояла Марта и нервно оглядывалась.
— Сволочи! Извести хотят! — материлась старушка, роясь в проводах.
— Привет, — сказал я. — Помощь нужна?
— Андрей! — Марта бросилась обнимать меня, я впервые увидел слезы на её глазах. — Нам отключили электричество!
— Чего ревешь! Сейчас все починю! — крикнула бабулька и решительно щелкнула тумблером. — Ну-ка глянь!
— Свет! — радостно воскликнула Бубликова.
Ворча, пожилая женщина одна втащила в квартиру стремянку, и демонстративно игнорируя меня, ушла на кухню.
— У нас задолженность по коммунальным
Древняя мебель, обветшалые занавески, грязные окна, раздолбанный диван и тусклая лампочка под потолком создавали мрачное ощущение запустения и распада.
Два ободранных кота лениво дрыхли на обеденном столе. Допотопный телевизор занимал полстены и был заставлен ерундой вроде фарфоровых дельфинов, хрустальных медведей и другой требухой.
Я осторожно присел на хромой табурет и дышал рывками. Коты годами метили здесь территорию, тяжелый запах буквально разъедал мозг.
Бабушка не возвращалась, чтобы можно было поговорить с ней. Она гремела посудой на кухне, а Марта стояла рядом и растерянно держала меня за руку.
Я встал и пошел таранить неприступную крепость.
— Как её зовут? — спросил у Бубликовой.
— Людмила Николаевна.
На кухне пахло дохлятиной и чем-то кислым. Горы мусора громоздились по всем четырем углам — пластиковые бутылки, пакеты, коробки из-под обуви, яиц и соков. Чего тут только не было. Грязная посуда свалена в облезлую жирную раковину, газовая плита покрыта многолетними пятнами. Грязь и убогость везде.
Стараясь не морщиться, с трудом выдавил улыбку:
— Я оплачу долги по квартире. Если позволите, помогу вам.
Людмила Николаевна уставилась на меня, вытирая руки отвратительного вида тряпкой.
— Квартиру хочешь прибрать себе? — грозно спросила она. — Ни хрена не получишь! Эта дуреха уши развесила, но меня не проведешь!
Передо мной стояла типичная социопатка и неудачница. Воспитать и выучить внучку не смогла, денег заработать — тоже. Злоба кипела в ней, изливаясь на окружающих. Образ жизни вела соответствующий — опустилась до уровня бомжихи и почти похоронила Бубликову.
И как Марте удалось вырваться из цепких лап этой карги? Сколько мужества и стойкости духа нужно иметь, чтобы живя и воспитываясь в подобных условиях, все- таки поменять жизнь? Устроиться на работу без образования и опыта работы, найти жилье без гроша в кармане?
— Ваша квартира мне не нужна, в Москве есть своё жилье, — твердо сказал я. — Марта будет жить со мной.
— Да ты знаешь, кто она такая?! — взвилась старушка, её лицо исказила гримаса ненависти. — Из древнего дворянского рода!
— Я русский, родители усыновили в детстве, — соврал не моргнув глазом. — С вашей внучкой все будет хорошо. Мы любим друг друга.
Внезапно плечи пожилой женщины поникли, она устало опустилась на табуретку.
— Марта! — позвала глухим голосом. — Где икона?
Бубликова поспешно внесла на руках требуемую вещь и встала рядом со мной.
— Целуй, — приказала мне Баба Яга. — И клянись беречь мое солнышко! Хранить ей верность! Рожа у тебя больно нахальная! Фамилию её возьмешь, чтобы род наш дальше продолжался.