Запах полыни

Гордиенко Галина Анатольевна

— Уже умираю от любопытства. И что у тебя за форсмажорные обстоятельства? — недобро поинтересовалась Татьяна.

— Совещание в два часа, вот что у меня! Будут заказчики и хозяин фирмы! Я должна принести им чай с конфетами и улыбаться при этом искательно, а я не смогу, поняла?! — закричала Сауле. — Только не вздумай заявить, что все это пустяки, у меня с самого утра руки трясутся и спина мокрая!

— На мой взгляд, действительно пустяки, — фыркнула

Татьяна. — Работа официантки, всего лишь.

— Вот ты и выполни ее!

— Я?!

— Да, ты!

— И как ты себе это представляешь?

— Очень просто! Ты окажешься вместо меня в приемной, а Векшегонову скажешь: я пошла к стоматологу с острой болью, и ты меня подменяешь. Думаю — нет, уверена! — он лишь обрадуется!

— Не ори, — мрачно сказала Татьяна.

— Я не специально. Просто нервничаю. Лучше скажи, когда придешь?

— Я?!

— Что ты заладила «я» да «я»? Не папа же римский?!

— Опять орешь.

— Не ору, просто повысила голос.

— Хрен редьки не слаще!

— Когда тебя ждать? Я должна где-то за час уйти, чтобы случайно с Векшегоновым не столкнуться. Или с Колывановым, правда, я его в лицо не знаю… — Сауле нервно хихикнула. — Представляешь, хозяин фирмы — мой однофамилец, как и ты, весело, да? Я смотрю, Колывановы в этом городе через одного!

Татьяна молчала. Сауле встряхнула трубку, вдруг показалось, что их разъединили.

— Тань, — неуверенно окликнула она.

— Я не приду, — угрюмо буркнула подруга. — Не могу.

— Что?!

— Оглохла, что ли? — разозлилась Татьяна. — Не могу я, поняла?

— Что-то случилось? — испуганно прошептала Сауле, только сейчас вспомнив, что подруга зачем-то отпросилась с работы. Да и где она, если не дома?

— Угадала.

— Ты в больнице?! — ахнула Сауле.

— Здрасте, приехали, — возмутилась подруга. — Чего я там забыла?

— Тогда… в милиции? — еле слышно выдохнула Сауле, зачем-то оглядываясь, будто ее могли подслушать.

— Ага, сижу в обезьяннике, песни с алкашами кричу, — хмуро хохотнула Татьяна. И насмешливо констатировала: — Ты там со своим совещанием совсем с ума сошла!

— Значит, ты здорова, не в больнице и не в милиции, — холодно произнесла Сауле, — но помочь не хочешь?

— Не то чтобы не хочу, — неопределенно протянула Татьяна. — Скорее, не могу. Во-первых, я не одна.

— А с кем?

— Помнишь голохвостого монстра на кривых лапах?

Кто-то там возмущенно запротестовал. Кто-то грозно рыкнул.

Сауле едва трубку не уронила. Переложила телефон в другую

руку и изумленно выдохнула:

— С тобой… Лизавета?

— Точно, — неохотно признала Татьяна. — И мы с ней только что сняли однокомнатную квартиру у моей… э-э… коллеги. Она месяц назад замуж вышла, Наташка Смагина, ты ее видела.

— Черненькая такая, с длинным носом, — прошептала Сауле. — Помню.

— Сама знаешь, я уже год собираюсь от родителей съехать, не маленькая, давно пора самостоятельно жить. А тут квартира на блюдечке с голубой каемочкой, всего за три тысячи, по знакомству, так сказать, глупо упускать шанс…

— А… Лизавета?

— Ну, так вышло, — зло фыркнула Татьяна. — Я не хотела, честное слово, она, впрочем, тоже не прыгает от радости…

— И Кеша с вами? — убито спросила Сауле.

— А куда этого саблезубого? В детский дом Лизавету с псом не берут, расстаться с ним она не желает — обещала сбежать при первой возможности, — так что единственный выход для них — пожить со мной.

— Но как же…

— Если не убьем друг друга в ближайшую неделю-две, на радостях оформлю опекунство, — уныло сказала подруга. — Не сможем притереться… вот тогда и будем думать!

— Ну ты даешь, — только и смогла выдохнуть потрясенная Сауле. — Утром расстались, и столько событий…

— Самой не верится, — угрюмо согласилась Татьяна. — Все хочется себя за руку ущипнуть и проснуться.

— Ты — сумасшедшая, — убежденно сказала Сауле.

— Вовсе нет. Просто у меня не было выбора.

— Выбор есть всегда!

— Есть. И в то же время его нет, — мрачно усмехнулась Татьяна. — Знаешь, порой выбор настолько похож на его отсутствие… вот как сегодня утром! Или считаешь: я должна была уйти, а Лизавету пусть за косы волокут в детский дом? Да, чуть не забыла: саблезубого предлагали просто пристрелить. Или усыпить. Как-то не поняла, что лучше… или хуже?

— Ясно: выбор есть. И его нет, — хмыкнула Сауле. — После того, как он сделан.

— Ш-шутница!

Подруги помолчали. Сауле безнадежно прошептала:

— Неужели Лизавету нельзя на пару часов одну оставить, она такая самостоятельная девочка…

— Ты снова о своем? — грозно поинтересовалась Татьяна.

— Мне просто страшно, — тоскливо призналась Сауле.

— Господи, да не съедят тебя!

— Будто не понимаю. Думаешь, я себе этого не говорила?

— Трусиха!

— Пусть.

Сауле услышала какую-то возню, рычание, потом Лизавета весело крикнула в трубку: