Запах «Шипра». Сочинский вариант
Шрифт:
— Английский хорошо знать нужно. А Милочка его знает.
— Английский-то там зачем?
— Как зачем? Так со спецкурса они в загранплаванья ходят.
Вот тут все стало на свои места, и в те слова, которыми я возразила Анюте, я уже не верила и сама:
— Какое там загранплаванье? Плавают, должно быть, вдоль побережья — от Батуми до Одессы.
— Что вы! Да они и в Турцию ходят, в Константинополь, в Стамбул. И в Грецию даже.
Я не спорила с Анютой. Конечно, ходят! Это я понимала и сама. Сидеть и дожидаться Милочку я уже не могла. Её
— Долго что-то Мила не возвращается. Повидать мне ее нужно перед отъездом. Может быть, она на работе?
— Может быть. Только я не знаю, как ее искать. Вы позвоните в деканат!… Хотя уже поздно, короткий день, и в деканате никого нет. Тогда прямо в пароходство. Телефона, правда, я не знаю. Но вы и так найдете.
— Попробую.
Я встала. Анюта проводила меня, задержалась у дверей.
— Подождите, я вам ее туфли покажу. Загляденье — не туфли.
Анюта открыла шкаф, достала коробку с французской надписью на крышке и лакированным изображением длинных женских ног в туфлях.
Коробка оказалась пустой.
— Странно…— удивилась Анюта.— И свитера ее нет. Она его на работу никогда не надевает, ни свитер, ни туфли. Куда же это она собралась?…
С первого же автомата я позвонила в «Бюро находок» — Ковалева не было. Я не знала, когда буду дома, но просила передать ему, чтобы он позвонил, но предупредила, что могу сама позвонить еще раз.
Поймала на улице такси и поехала в Управление.
Был конец рабочего дня, а завтра — выходной. Люди, которые оставались на своих местах, не очень понимали, как мне помочь. «Эмилия Щуркина, говорите? Студентка на практике… Да, может быть, и работает где, вы знаете, сколько их у нас, практикантов. Очень нужна? Ах, от матери приехали, из Новосибирска… понимаем, понимаем! Только где ее сейчас искать. Может быть, подождете до понедельника, все будут на своих местах, и Щуркина тоже. Через отдел кадров сразу и найдем. А сейчас, понимаете, трудно. Отходят ли какие суда из порта и когда?… А вас, гражданочка, почему это интересует?…»
Я не стала доставать свое служебное удостоверение. Конечно, ко мне отнеслись бы с большим доверием, но тогда мне пришлось бы искать начальника, который мог бы ответить на интересующие меня вопросы, объяснить, почему я интересуюсь Эмилией Щуркиной… этот медлительный путь я отвергла.
Звонить отсюда при незнакомых людях в «Бюро находок» я не хотела. Нужно было срочно попасть домой.
Я помахала на улице водителю-любителю, который был не прочь заработать тройку на бензин для своих голубых «Жигулей».
В общежитии и в Управлении я потеряла почти два часа. И не знала, что потеряй еще полчаса, то вернулась бы из своей командировки ни с чем. Но мое беспокойство, превратившееся после разговора с Анютой в уверенность, что меня собираются провести,— если еще не провели, как школьницу,— заставило торопиться.
Ирины Васильевны дома не было. Я открыла дверь своим ключом, который она мне доверила. Позвонила Ковалеву.
На мое счастье,
— Очень нужно! — сказала я.— И очень срочно. Узнайте в Управлении Морфлота, где и в какой должности проходит практику студентка Эмилия Щуркина.
Ковалев сразу догадался о причинах моей тревоги, которую я, кстати, и не пыталась скрыть.
— Узнаем, конечно! — успокаивал он меня.— Вы не тревожьтесь, сейчас все выясним. Еще что?
— И какая вероятность, что она может попасть на судно, направляющееся в заграничный рейс? Весьма опасаюсь, что, пока отец отвлекал наше внимание на себя, дочь могла отправиться с деньгами за границу.
— Даже так?
— Да, очень подозреваю, что именно так.
Я сидела на тахте и смотрела на телефон. На часы и на телефон. Ждала. Вышла из комнаты, налила холодного чаю и, когда Ковалев, наконец, позвонил, кинулась к своему столику, едва не уронив стакан.
— Вы оказались правы, Евгения Сергеевна!
— Неужели опоздали?
— Еще не знаю. Но Эмилия Щуркина проходит практику на сухогрузе «Нахимов». Сегодня днем, в одиннадцать ноль-ноль, «Нахимов» отправился в Новороссийск. Там примет груз и пойдет в Стамбул.
— А имеет право практикантка Эмилия Щуркина во время стоянки «Нахимова» в Стамбуле покинуть судно и территорию порта и выйти в город?
— Имеет право,— ответил Ковалев.— Может покинуть порт, предъявив при выходе соответствующие документы. Они у нее есть.
Мне показалось, что я молчала очень долго.
Я пыталась сообразить: что еще можно предпринять… Не может быть, что уже ничего нельзя сделать, уже нельзя вмешаться в ход событий и они будут раскручиваться, подчиняясь чьей-то программе. Чьей-то чужой программе, а не моей…
Ковалев, озадаченный моим молчанием, спросил, слушаю ли я его.
А когда я высказала ему свои соображения, замолчал уже он. И хотя сейчас каждая минута у меня была на счету, я терпеливо ждала. Я знала, о чем он сейчас думает, и поэтому не торопила его.
— Понимаете…— наконец сказал он,— фактического материала у подполковника Григорьева маловато, чтобы так решительно действовать. Но наши предположения — это ведь тоже материал, если их серьезно рассмотреть и, главное,— в них поверить. До новороссийского прокурора мы уже не дозвонимся, поздно.
— Тогда постарайтесь добраться до здешнего прокурора. Доставайте все документы и поедем в Новороссийск. Сколько до него?
— Часа за три доедем.
— А сколько потребуется времени здесь, на оформление и все?…
— Трудно сказать. Да и прокурора на месте может не быть.
— Ковалев, голубчик, сделайте все, что можно. Деньги либо у отца, либо у дочери. Вернее всего — у дочери. Кроме того, отца мы еще можем придержать, проверить. А дочь — уже нельзя, если только мы с вами не поспешим. Обидно будет, если мы, догадываясь обо всем, ее за границу выпустим.
— Это я понимаю. Думаю, подполковник нас поддержит… Словом, ждите у телефона.
— Долго?
— Ну, час-полтора, может быть.
— Ковалев!…