Запах «Шипра»
Шрифт:
Женщина расплатилась и ушла.
Я нагнулась к окошечку, сильно потянула носом… и ничего не почуяла.
Г. Башков смотрел на меня вопросительно.
— «Смену», пожалуйста!
Он задумчиво повел взглядом по полке — на витрине журнала не было, еще раз взглянул на меня и решительным жестом вытянул из-под прилавка портфель, порылся в нем и достал «Смену». Значит, он отобрал какие-то журналы для себя и вот уступил один из них мне.
Я только успела положить на тарелочку двадцать копеек, как тут же к окошечку протиснулась
Запоздало спохватилась, что не заговорила с киоскером, но уже не было ни уверенности, ни настроения возвращаться.
Максим тронул машину.
— Чем вы расстроены? — спросил он.
— Разве?… Не знаю. Может быть, просто устала на воздухе.
— Вы знаете этого киоскера?
— Первый раз вижу. Почему вы спросили?
— Вы так внимательно его рассматривали.
Тут мне нечего было возразить.
— А вот я его знаю.
Максим замолчал. А я уставилась на него, мне нужно было, чтобы он продолжал, но и просить его об этом не хотелось. Из бокового проезда с визгом выскочила «Аварийная». Максим тормознул резко, я сунулась носом в ветровое стекло.
— Извините, — сказал Максим.
Я свернула журнал в трубку… принюхалась к нему, потом еще раз. Максим взглянул вопросительно.
— Странно пахнет типографская краска.
Мне нужно было убедиться, я поднесла журнал к его лицу. Максим понюхал тоже.
— По-моему, это не краска. Скорее — духи. Или одеколон.
Я опустила журнал на колени.
— А кто этот киоскер?
— Бывший бухгалтер комбината. Он был экспертом-ревизором в комиссии, которая проверяла факты моего фельетона.
Максим высадил меня у подъезда. Сам он заходить не стал, а только помахал Петру Иванычу, который увидел нас с балкона, и уехал.
Я медленно поднималась по лестнице.
То и дело подносила «Смену» к лицу, принюхивалась к ней. И хотя уже не могла разобрать, пахло ли чем-то от обложки, но была уверена, что свой «запах "Шипра"» я нашла.
5
Петр Иваныч встретил меня у дверей.
— Что-то долго поднимались. Устали, наверное?
— Нет, задумалась.
— Есть над чем?
— Кто знает… Вот вам «Смена» с задачками.
— Спасибо. А вам звонили.
— Мужчина, надеюсь?
— К сожалению, женщина. Но пьяная.
— От нее пахло?
— Не знаю. Она говорила вот так…
Петр Иваныч довольно точно воспроизвел интонации голоса Аллаховой.
Я решила позвонить ей утром из автомата. Вечер у меня прошел в размышлениях. Я вышла на запах «Шипра», но не почувствовала уверенности, что Г. Башков — тот человек, которого я ищу.
Его открытое добропорядочное лицо, его улыбка, словом, весь его облик никак не увязывался у меня с мыслью, что этот человек
Я знала, что каждый следователь обычно приглядывается к внешности своего подследственного. Старается догадаться, что же он представляет собой на самом деле в отличие или в подтверждение того, что о себе говорит. Нигде и никому так много не врут, как следователю. И мало кому другому так важно суметь отличить правду от лжи. Вот здесь и может помочь та самая интуиция, о которой подполковник Свиридов говорил, что она должна помогать следователю находить факты, но не заменять их. Когда я смотрела в глаза Г. Башкову, моя интуиция не подсказывала мне ничего.
Чтобы убедиться в чем-то, мне придется встретиться, мне необходимо еще раз встретиться с Г. Башковым…
В одном у меня не было сомнения, что он второй муж Марии Семеновны. А если это так, можно надеяться, что интерес к женщинам у него еще не угас. На этом интересе я и решила построить свой расчет…
Утром я позвонила Аллаховой.
— Куда вы исчезли?— спросила она. — Тут мы соскучились без вас. Да и Валюшу надо бы помянуть…
— Конечно, — поддержала я.
В таких случаях удобно говорить по телефону, собеседник не видит твоего лица.
— Приходите ко мне завтра после работы. На склад.
— Обязательно буду.
Вечером я начала готовиться к свиданию с киоскером с улицы Горской.
Надо было подумать о внешности, сделать ее внушающей надежды… Не рассчитывая на лицо, я решила выразить эту мысль дополнительными средствами — примерила свое самое нарядное платье, оно показалось мне излишне длинным, и я укоротила его на ладонь.
Чтобы придать себе студенческий облик, пришлось захватить старый портфельчик. Он плохо подходил к новому платью, но я начистила его сапожной щеткой, он приобрел вполне приличный вид.
Сверху я надела плащ, застегнула его на все пуговицы, а когда прибыла на склад, то постаралась незаметно переодеться в рабочий халат. Мне не хотелось, чтобы у Риты Петровны при виде моей броской внешности возникли какие-то дополнительные вопросы.
На остановку «Горская» я приехала к одиннадцати часам, — Рита Петровна отпустила меня «по студенческим делам».
В гардеробной Торгового института я сняла плащ — день был сравнительно теплый, а заведение Г. Башкова находилось неподалеку. Перед зеркалом в вестибюле слегка растрепала волосы, достала из портфельчика темные очки. Вызывающей походкой спустилась по лестнице на улицу. Встречные студенты сразу обратили на меня внимание — значит, моя внешность соответствовала задуманному.
Ещё издали я заметила римско-императорский профиль за стеклами киоска. На этот раз мне не нужно было прятаться, наоборот, я хотела, чтобы меня как следует разглядели.