Запах страха. Коллекция ужаса
Шрифт:
Пока Сит дожидалась, сидя на мраморном парапете и наблюдая за стариком, ловящим рыбу в Тонлесап, ей стало понятно, что она любит свою страну. Любит ее трудолюбивый, улыбчивый, безропотный народ, который никогда не желал ей зла, даже после того, что с ним сделала ее семья. Знаете ли вы, что здесь, среди вас, сидит дочь чудовища?
Неожиданно у Сит появилось желание, которое вытеснило все остальные: ей захотелось быть одной из них. Монахи, спешащие куда-то служащие в белых рубашках, болтающие ногами лентяи, молодые
Она увидела Дару, неторопливо приближающегося к ней. Он был в новой рубашке и улыбался, но не выглядел спокойным. После их последней встречи прошло два дня. Он знал: что-то случилось, она хочет ему что-то сказать. Он принес им обед в маленькой картонной коробочке. «Может быть, в последний раз», — подумала она.
Они поздоровались почти как родственники. Он сел рядом с ней и улыбнулся, а Сит хихикнула, испугавшись того, что собиралась сделать.
Дара спросил:
— Чего смеешься?
Она не могла остановиться.
— Ничего, — сказала она, сделала глубокий вдох, чтобы избавиться от смеха, но страх снова защекотал ее, и она рассмеялась. — Я обманула тебя. Кол Виреакбот — не мой отец. Моим отцом был другой политик. Ты о нем слышал…
Все это было настолько страшно и абсурдно, что смех сжал ее, точно в кулак, и она не могла говорить. Она смеялась и плакала одновременно. Дара уставился на нее.
— Моего отца звали Салот Сар. Это его настоящее имя. — Ей было очень трудно об этом говорить. Но мотоциклисту она сказала, так почему не может сказать Даре? Она сделала над собой усилие. — Моим отцом был Пол Пот.
Ничего не произошло.
Сидевший рядом Дара не пошевелился. Люди продолжали идти по своим делам, лодки все также покачивались на воде.
Через какое-то время Дара сказал:
— Я знаю, что ты делаешь.
Сит не поняла.
— Что я делаю? Что ты имеешь в виду?
Дара был мрачен и зол.
— Да, да, да, да. — Он отвернулся от нее. Смех Сит наконец затих. Она смотрела на его затылок и ждала. — Я говорил тебе, что у меня скромная семья.
— У тебя замечательная семья! — воскликнула Сит.
Он выпятил подбородок.
— Знаешь, у них тоже есть вопросы о тебе.
— Не понимаю.
Он закатил глаза. Посмотрел на нее через плечо.
— Если хочешь разорвать отношения, есть способы попроще.
Он спрыгнул с парапета и пошел прочь, не оборачиваясь, быстрым уверенным шагом. Здесь, у реки, все были равны. Подростки развалились на парапете, бедные матери собирали стайки детей, торопливо проходили иностранцы, делающие вид, что не прячут в ремне деньги. Три толстых девочки-подростка едва не налетели на калеку в инвалидном кресле и повалились друг на друга, хохоча во весь голос.
Сит не знала, как быть. Она не могла сдвинуться с места. Отчаяние
Я потеряла его.
Солнечный свет как будто примостился рядом с ней, выпрыгнув из волн, поднятых проплывающим катером.
Нет, не потеряла.
Запах реки наполнился доброй заботой. В звуках проезжающих мимо машин слышалась терпеливость.
Пока еще.
В Камбодже нет прощения. Но здесь есть непрекращающееся чудо сострадания и признания.
Сит была благодарна даже за мгновение такого чуда. Она вспомнила, как мотоциклист принес ей суп. Решила довериться чуду.
Не произнося ни звука, Сит завела разговор с солнечным светом. «Дедушка Виреакбот, спасибо тебе. Ты рассказал мне все, что я должна была знать».
Она встала с парапета, и перед ней словно из ниоткуда появился мотоциклист. Он отвез ее к магазину «Хэлло фоунс».
Дара не хотел смотреть на нее. Он суетился за прилавком, хотя делать ему особо было нечего. Сит обратилась к нему как обычный покупатель.
— Я хочу купить мобильный телефон, — сказала она, но он не отвечал. — Мне надо кое с кем поговорить.
Подошла еще одна покупательница. Она тоже была прекрасной девушкой, и он обслужил ее с подчеркнутой вежливостью. Даже отпустил комплимент:
— Вы изумительно выглядите.
Девушке это явно понравилось. Дара бросил взгляд на Сит.
Сит ждала в кресле. Теперь здесь был ее дом. Но Дара не замечал ее. Она достала телефон и набрала его номер. Он поднес свой телефон к уху и сказал:
— Иди домой.
— Ты — мой дом, — ответила она.
Большой палец его руки нажал красную кнопку «С».
Она ждала. Тени удлинялись.
— Мы закрываемся, — сказал он, остановившись у двери и не поворачиваясь к ней.
Сит, стыдливо наклонив голову, прошла мимо него.
Мотоциклист, ждавший у входа в «Сория маркет», сидя на корточках, играл в кости с другими мотоциклистами. Увидев ее, он поднялся.
— Они говорят, мне очень повезло получить в клиенты дочь Пол Пота.
Осмотрительности в Камбодже тоже не было. Теперь об этом узнают все, поняла Сит.
Дома ее ждали стопки распечатанных портретов. Сит поела вчерашней холодной еды. Вкуса в ней не осталось. Начали звонить телефоны. Она заснула, прижимая к уху радио.
На следующий день Сит вернулась в «Сория маркет» с коробкой распечатанных фотографий.
Коробку она бросила на голубую пластиковую стойку «Хэлло фоунс».
— Из-за того что я дочь Пол Пота, — сказала она Даре, протянув ему пачку листов, — все неоплаканные жертвы моего отца печатают свои фотографии на моем принтере. Смотри. Это люди, потерявшие столько близких, что их даже некому вспомнить.