Шрифт:
Принцесса
Проснувшись утром, четвертого февраля две тысячи пятого года от Христово рождества, я увидел перед собой женщину.
Вы, вероятно, посчитаете меня чудаком, раз я повествую вам о таких вещах. Или, что еще хуже, романтиком или тонкой натурой. Во всех этих определениях вы ошибетесь, скажу я вам! Все дело в том, что женщина, которую я увидел в утро четвертого февраля две тысячи (ну, вы поняли), там просто не могло быть!
И опять я выразился неуклюже и тем, конечно, родил в вашей голове неприятные фантазии и ассоциации. Первобытно мужская часть человеческих
Той женщины, которая сидела на краешке моей кровати не могло быть по одной простой причине: я засыпал в одиночестве. В трезвом уме и вполне еще пригодной памяти я лег спать в 3:52 (на самом деле я ложился “далеко после трех”, но, согласитесь, 3:52 читается эффектно и очень четко). Дописав три страницы романа за четыре с лишним часа, я почистил зубы и лег спать. Все это я делал один. Все это я делаю один вот уже пять лет. Сразу после того, как моя горячо любимая дьяволом жена сложила свои куклы и бусы из коровьих черепов в свой китайский чемодан и попросила никогда ее не ждать. У этой женщины (сейчас я о жене) крыша совсем не в порядке, если она решила, что хоть одна живая душа на этой Земле Божьей станет рисовать пиктограммы на могилах младенцев, чтобы пообщаться с ней.
– Вы кто? – я спросил у этой женщины, что сидела на краю моей кровати.
– Я Изильда, принцесса Нумириса, – ответила женщина, что сидела на краю моей кровати.
– Меня призывают на войну? Нумирис в опасности? – я прекрасно знаю, что с дураками и представителями власти шутить опасно, но она в моей квартире, в конце концов!
– Нет, – спокойно ответила она, – я здесь, чтобы стать твоей женой. Наш король, Пронтимир Нумирицентесский, выбрал тебя в качестве рыцаря и продолжателя королевского рода.
– Ясно, – ответил я.
Я встал и прошел в ванну. Там пописал, поглядел на свое опухшее бледное лицо и почистил зубы. Обычно я делаю это ближе к вечеру, когда наступает время идти за обедом, но, когда на твоей кровати принцесса, не лишним будет и приятный запах изо рта.
– Я готов, – заявил я принцессе вытирая лицо полотенцем (чистым, для протокола).
– К чему, мой лорд? – вопрошала женщина.
– Ну, как ты там сказала: к рыцарству и продолжению рода. Это как происходит? Сперва продолжение рода и я автоматически становлюсь рыцарем, что логично. Или сперва рыцарь, а потом королевские кровосмешения? Или все вместе? Признаюсь, я не очень хорошо знаю обычаи ваших краев.
– Мой лорд сомневается в моих словах? – испугано пролепетала женщина, – я не достойна моего лорда.
– До чего ж у вас все быстро в плане самооценки, – задумался я вслух, – Хорошо. Давай так: я буду называть тебе адреса, а ты ничего не отвечай, просто слушай.
С вами я могу поделиться своей хитрой идеей. Дело в том, что я решил называть ей адреса разных психиатрических учреждений и смотреть за ее реакцией. В теории, одно из названий должно зародить в ней некие ассоциации или воспоминания, что натолкнет меня, в свою очередь, на то место, где
– Загородное шоссе дом два, поселок Мещерское, Матросская тишина дом двадцать, Потешная улица дом три, Троицкое село дом пять, Волоколамское шоссе дом сорок семь.
Никакой реакции. Я назвал ей шесть разных адресов психиатрических больниц. Да что и говорить, это и так слишком много и, услышь я от кого столько адресов и залпом, подумал бы что человек сведущ. Но эта женщина смотрела на меня голубыми щенячьими глазами и, не моргая, слушала. Становилось даже жутковато.
– Как ты сюда попала? – будь я человеком менее одиноким, задал бы этот вопрос в первую очередь. Или, хотя бы, удивился бы, что она вообще здесь сидит.
– Ученые из нашей вселенной переместили меня сюда. Меня расщепили на атомы в моем мире, в Нумирисе и собрали в твоей квартире, милорд, – эту даму отлично подготовили, хочу сказать. Она ответила быстро и четко, словно зная, что я спрошу.
– А, ваш король Притен-чтототам, он выбирал случайно, лотереей? Или я выбран исходя из выдающего потенциала личности? – похоже, она золотая жила лести, поэтому нужно пользоваться.
– Дело в том, милорд, что ваша квартира находиться в точно тех же координатах, что и моя опочивальня, – звучит стремно, не находите? – поэтому, чтобы мне вернуться назад без каких-либо проблем, были выбраны именно вы.
– М-да, – огорчился я, – как-то совсем не комплимент.
– Я огорчила своего господина! – вскинула руки над головой женщина.
– Нет нет! – я быстро взял в руки настольные часы, прямо из-под носа принцессы, – это, чтобы вы, дорогая, не решили себя ими по голове бить.
Вот всегда так. Даже с непонятными шизофреничками вроде этой принцессы умудряюсь сесть в лужу. Плевать. Нужно думать, что с ней делать. Я подошел к телефону. Поднял трубку. Из трубки поплыл ровный гул длинного гудка. Я смотрел на эту женщину, что сидела на самом углу моей кровати. Внешне, она действительно походила на героиню фильмов о Робин Гуде или на странную женскую копию Арагорна из Властелина колец. Темные ленты в золотистых волосах, платье и всякие перстни. “Странная она, – прыснул я в трубку”.
– Регистратура, – усталым голосом произнесли на том конце.
Я хотел сказать в трубку, что тут один из их пациентов. Может и не их конкретно, но то, что передо мной пациент психушки – уверен на все сто. Я сказал бы, что живу по такому-то адресу и что буду дома до приезда санитаров. Принцесса бы слушала все это с испуганными глазами и качала бы головой, сложив руки в умоляющем жесте. Я чувствовал бы себя прекрасно. Легкое чувство вины и прекрасное ощущение власти над больным и убогим – маленькие слабости современного мецената двадцать первого века.
– Здравствуйте, – задорным тоном начал я, – я беспокою вас вот по какому вопросу: сегодня, с самого утра, в моей квартире сидит какая-то женщина. По виду – сумасшедшая. Утверждает, что она принцесса с какой-то там чертьего знает какой планеты. Не могли бы вы прислать бригаду, чтобы ее забрать.
– Эммм, – затянул голос на том конце, – а как она к вам попала?
– Сейчас, – я повернулся к принцессе и спросил, – Как ты сюда попала, милая?
– Я же говорю, что телепортировалась, – ответила принцесса.